«До Пушкина, отмечал Н. А. Добролюбов, отвращение от всякого естественного чувства и верного изображения обыкновенных предметов простиралось до того, что самую природу старались искажать.»
«Обыкновенные предметы» Пушкин возводит в сферы поэзии. Соседствующие в стихотворении «стада» и «соловей» не вызывают ощущения дисгармонии, напротив, органически обогащают картины, дорогие русскому сердцу.
Разнообразие в чередовании рифм (перекрестной, смежной, опоясывающей), ритмический строй речи (стихотворение написано самым «разговорным» размером любимым Пушкиным четырехстопным ямбом) придают произведению живость, стройность, цельность. Стихотворение приобретает законченность вследствие прочного мужского созвучия заключительного двустишия: «Стада шумят, и соловей / Уж пел в безмолвии ночей.» Афористическая концовка как бы заключает тему, заявленную в первых четырех стихах и развитую в последующих.
Алмазы пушкинской поэзии ничего не утратили при шлифовке временем: ими наслаждались и первые читатели, наслаждаемся и мы, вот уже более полутора веков рассматривая их «сквозь магический кристалл» волшебного имени Пушкин.
Отдельные мотивы шедевра «Гонимы вешними лучами» приятно узнаваемы в творчестве мастеров поэтического слова.
В стихотворении Ф. И. Тютчева «Еще земли печален вид» одна из строф является олицетворяющей метафорой, по духу и смыслу родственной пушкинской: