Столица в эти месяцы кипела страстями, сходными со страстями бека Мухаммада. Ханство этот аппетитный гусь на золотом блюде сделалось желанной добычей в среде высокопоставленных властителей. К Казани тянул руки турецкий султан, который желал укрепить над Северной жемчужиной ореол своего господства. И послушный воле великого османа крымский хан Сагиб помогал ему. А сколько претендентов, мечтавших о власти над Казанью, таилось в сибирских и ногайских улусах. Да и касимовский ставленник московских князей Шах-Али спал и видел себя на троне казанском. Хана Сафу не покидало ощущение зыбкой почвы под ногами, и он спешил зазвать к себе новых крымцев. Те устремлялись на берега Итиля с семьями и скарбом и приносили с собой лишь знатные имена и славу своих предков. Они прибывали в Казань в ожидании жирного куша, и Сафа-Гирей давал приют всем, одаривал поместьями и землями, отнятыми у казанских вельмож. Своим произволом хан лишь подталкивал нерешительных казанцев к участию в мятеже.
Столица закипала, как большой котёл, недовольства выплёскивались через край, и действия высокопоставленных вельмож не заставили себя ждать. Ханика Гаухаршад и улу-карачи Булат-Ширин в пору великой опасности их благополучию отправили в Москву тайное посольство. Казанцы просили помочь в свержении гиреевского захватчика, и Русь не заставила себя ждать. Давно уже юный великий князь, которого митрополит Макарий умело подогревал своими проповедями, готовился ринуться в битву. На западных границах княжества заключили мирный договор с Литвой, и это развязало руки московского государя. Весной 1545 года Иван IV направил войска на Казань.
В дни ожидаемых потрясений Мухаммад-беку донесли о желании улу-ильчи Тенгри-Кула спрятать своё семейство от тягот осады в вятском поместье. Вот тогда и настал долгожданный беком час. Сотник Тимур, вызванный господином, возник, словно из-под земли.
Твоё время пришло, только и произнёс Мухаммад-бек. А пересечённое шрамом лицо военачальника осветила мрачная улыбка. Тимур ждал этого момента, жаждал восстановить утерянное доверие бека. Дочь гончара Айнур стала как кость в его горле, из-за неудачи, связанной с ней, он не раз чувствовал на себе недовольство господина. А вот теперь ей не уйти!
Поклонившись, начальник нукеров спросил:
Сколько взять людей?
Тебе известно, какую охрану направил улу-ильчи. Возьми с собой вдвое больше! Не оставляй в живых никого, мне нужна только она, остальных
Мухаммад-бек помолчал, сверля выжидающее лицо Тимура. Он словно ждал, что верный башибузук сам закончит фразу, но сотник не осмеливался, и тогда бек произнёс с притворным вздохом:
В такое смутное время что угодно может случиться.
Истинная правда, господин, понимающе кивнул мужчина. Урусы идут.
Выйдя за порог приёмной, Тимур расправил плечи, взгляд его вновь приобрёл жёсткость и беспощадность. Он отдал распоряжение властным голосом. Воины поспешно вывели коней, проверили вооружение, вскочили в сёдла, готовые следовать за начальником. Но Тимур остановил чиновника доверенное лицо самого Мухаммад-бека. Мурза Кутлук всегда служил в канцелярии и не видел ни одной битвы, и сейчас лицо чиновника было в полной растерянности. Господин повелел ему тайно доставить письмо в лагерь приближавшихся урусов, а мурза, умевший показать свою доблесть на пирах и в беседах, сейчас сник, он опасался этой поездки в стан неверных. Кутлук завидел собирающихся нукеров и поспешил к сотнику Тимуру, которого знал как отважного воина.
Мне дано поручение господина. Я должен следовать в земли черемисов навстречу войску. Голос мурзы дрогнул, стал совсем тихим: Мне нужно сопровождение. Вы отправляетесь в дорогу, возьмите меня с собой, юзбаши.
Тимур с презрением сощурился, уловив нотки страха в голосе Кутлука. «Господин дал важное поручение болвану, который может завалить его. Но дело господина и моё дело, возьму этого канцелярского писаку с собой. Как только исполню повеление светлейшего бека, сопровожу мурзу». Мысли пронеслись мгновенно, воины уже ожидали в сёдлах, подводили скакуна, и ему раздумывать было некогда.
Письмо с вами, мурза? строго спросил сотник.
Кутлук торопливо похлопал по кожаному мешочку, висевшему на шее:
Здесь. Со мной должна поехать охрана, но вам я доверяю больше.
Тогда вперёд, приказал Тимур. Нам нужно спешить!
Мухаммад-бек услышал дробный стук копыт отряда, который умчался добывать для него желанную женщину. Он не поднялся, не выглянул вослед, а потому не увидел уехавшего с ними тайного посланника. Бек пребывал в приподнятом расположении духа, он достал запретное вино, приложился к чаше. Управляющий тайными делами ханства не мог знать, что судьба уже занесла над ним карающий меч, а это ничтожное происшествие, случившееся минуту назад во дворе, готовилось стать смертным приговором многим могущественным заговорщикам.