Может, за этим она ему и понадобилась, а, Стен?
- Да вы спятили, парни, - ответил Стенли.
Все заржали, но смотритель храма не почувствовал облегчения. Ему по-прежнему было не по себе.
- Эй, Гарри, ты, кажется, хотел кое-кому позвонить, - напомнил Кливзу Ларч.
Кливз взглянул на часы.
- Поздновато уже.
- Чем позже, тем лучше, Гарри, - Ларч подмигнул собутыльникам. Верно, Стен?
- Надо полагать.
Засим последовал новый взрыв смеха. Стенли сидел с приклеенной к лицу улыбкой и размышлял, как бы ему смыться из пивнушки. Все примолкли и принялись наблюдать, как Гарри набирает номер и бубнит в трубку. Спустя несколько минут он вышел из телефонной будки и сложил большой и указательный пальцы колечком, давая понять, что все в порядке.
Стенли встал, чтобы пропустить Кливза на его место, и в этот миг понял, что ему предоставляется возможность откланяться.
- Ну, мне пора, - сказал он.
- Да брось, Стен, опрокинь ещё кружечку.
- Время-то детское, Стен.
- Весь вечер впереди.
Эпплбери схватил Стенли за локоть, но тот стряхнул его руку и направился к двери.
24
Карл Макомбер, председатель городского совета Барнардз-Кроссинг, был прирожденным паникером. Этот высокий, тощий и седовласый муж сорок лет варился в котле городской политики и два десятилетия входил в совет. Получал он двести пятьдесят долларов в год, на полсотни больше, чем рядовые члены, но, разумеется, это вознаграждение было совершенно несообразно его труду и затратам сил на исполнение председательских обязанностей, которые заключались в присутствии на заседаниях совета. Три часа еженедельно, если не больше, да ещё многие десятки часов, посвящаемых налаживанию городского хозяйства. И сумасшедшие избирательные кампании раз в два года. Если, конечно, он хотел быть переизбранным.
Разумеется, пристрастие Карла к политике наносило урон его предпринимательской деятельности (он владел маленькой галантерейной лавочкой). Всякий раз, когда приближались выборы, Макомбер подолгу спорил с женой, убеждая её, что должен вновь выдвинуть свою кандидатуру. По его словам, эти дебаты были самой трудной схваткой во всей предвыборной борьбе.
- Но, Марта, я просто обязан войти в совет. Ведь будет решаться вопрос об имении Доллопа. Только я знаю об этом деле все, больше никто. Если бы Джонни Райт выдвинул свою кандидатуру, я не стал бы лезть в политику, но он уезжает зимовать во Флориду. Он вел переговоры с наследниками в пятьдесят втором году, он и я. И, если я сейчас умою руки, даже подумать страшно, во что это обойдется нашему городу.
А до имения была новая школа. А до школы - новое здание санэпидемстанции, а ещё раньше - вопрос об оплате труда городских служащих. Или что-нибудь другое. Иногда Карл сам себе удивлялся. Дух несгибаемого янки не давал ему признаться в таком сентиментальном чувстве, как любовь к родному городку, поэтому Карл убеждал себя, что ему просто нравится быть в центре событий, знать, что происходит вокруг. И что держать руку на пульсе - его долг, коль скоро он справляется с работой лучше, чем любой другой кандидат.
Управление городом не сводится к решению текущих вопросов. Если затруднение возникло, значит, устранять его уже поздно. Надо предвидеть и уметь упреждать любые сложности. Сейчас на повестке дня раввин Смолл и это "храмовое убийство", как его окрестили газетчики. Но Карлу не хотелось обсуждать это дело на очередном заседании совета, тем паче что для решения хватило бы и простого большинства в один голос.
Он позвонил Хиберу Ньюту и Джорджу Коллинзу, старшим членам совета, имевшим почти такой же большой стаж, как и сам Карл, и пригласил их к себе. И вот они сидят в гостиной Карла, потягивают чай со льдом и жуют домашнее печенье, принесенное Мартой Макомбер.