Уехала Зойка, Ванька вздохнул облегченно, унесло осу и ладно, Слобода! Наступило первое утро без Зойки. Одел Ванька Зойкин платок на голову, халат ее подпоясал и в хлев. Корова его миролюбиво обнюхала, краюху посоленную приняла. Помыл вымя Ванька, дерг за соски, плоховато получатся, а корова то его уже рассекретила, деликатно отодвинулась, «размышлят», что дальше то делать. Ванька тоже «размышлят», издалече корову форсирует. Только подвинет под собой стремянку, а корова уж опять переступила, отодвинулась, «ездил» он за коровой по хлеву целый час, потом обливаясь, так толком и не подоил, да и на работу опоздал.
Идет с работы вечером, на душе уже «кошки скребут», забота корову как то доить надо, ну и тяпнул стакан для храбрости. Печки затопил, скотину накормил, корову подоить осталось. Ванька в хлев, а корова рога на него направлят, видно водку учуяла. Ванька ишо не отчаивается, авось подпустит, нежно так ее приговариват, приглаживат. Только Ванька за соски взялся, бдительность потерял, корова-то как лягнет. Такого «трона» дала, что Ванька еле отдышался, подойник подобрал и снова приступом «крепость» брать. Доить кулаками изладился, так-то быстрее, а корова как на врага смотрит, даром, что Ванька и не дышит уж из себя. Чуток надоил даже, так опять корова напала. Встал Ванька, халат Зойкин весь в навозе, да уж не до халата ему, за соседкой помчался. А соседка то через три дома жила. Бежит Ванька по улице, Зойкина косынка на одном ухе болтается, а полы халата в цветочек сзади развеваются. Ну его, знамо дело, сразу приметили из окошок-то.