А я, честно, сейчас бы возле плиты отбросила копыта. Призналась Алена.
Ладно, иди, отдыхай. Я сам что-нибудь в холодильнике найду. Пусть, действительно, отдохнет.
Господи, сделаю я тебе что-нибудь сейчас. Сделаю. Приготовлю. Нагрузка ты моя выходного дня.
Вот, обузой обозвали. Шутливо обижаюсь.
Так ведь не чемоданом без ручки. И не обузой, а нагрузкой. Разницу улавливаешь? Училка. И мужа поучает.
Нет. Я не разбираюсь в ваших тонкостях.
И не надо.
Вот так мы провели выходные дни.
Понедельник. Ой! Я чуть было не проспал. Соскочил и рванул в любимую родную воинскую часть. С утра меня вызвал майор.
Капитан, тебе важное задание. Сейчас возьмешь четырех пассажиров и доставишь их вот сюда. Майор показал мне пункт на карте. Тут пара часов лета. Доберешься, подождешь их. Вернешься сюда. Постарайся не позднее четырех часов. Ровно в шестнадцать часов. По прибытии ты должен полностью забыть об этом рейсе. Понятно?
Мне было приказано, когда стану возвращаться назад, держать связь лично с ним. Все это было на контроле у высокого начальства. Я пошел грузиться в самолет. Там уже крутился Андрей.
Привет, Костя. Куда бы я без него, своего механика. Ему лет сорок. Крепкий мужик. И друг.
Привет, Андрюша. В ответ улыбка.
Что, тренировочный полет? Мой механик хочет знать, отчего я сегодня лечу на стандартной машине.
Да, тренировка. Даже другу не стоит все говорить.
И куда это ты собрался «тренироваться»? Любопытный черт.
Андрей, это . Четырех мужиков надо свозить на рыбалку. Вру. А что делать?
Ага, на рыбалку. Без удочек.
Ну, да, на рыбалку. Начальство любит то оленей пострелять, то еще чего. А нам головная боль.
Темнило ты, Костя.
Да я так.
Через полчаса подъехала машина. Выгрузились четыре мужика. Я встретил их у трапа. Поздоровался. Они хмуро ответили мне: здравствуйте. Мы поднялись в самолет и взлетели. Не знаю, что делали мои пассажиры в салоне. Дверь была закрыта. Обычно в полете два летчика, но в этот раз я вел машину один. Майор настаивал: не надо большой огласки. По хмурым лицам пассажиров я понял, это так. Я даже был рад, что дверка кабины отгораживает меня от этой хмурой четверки. Через два часа мы приземлились в аэропорту назначения. Подъехала машина, чтобы забрать этих мужиков. Один из них, видимо старший, сказал:
Командир, жди нас здесь. Никуда не отлучаться. А вот этот, из машины вышел еще один хмурый товарищ, будет всегда с тобой, чтобы знать, где ты. Когда будем подъезжать обратно, позвоним ему. Что б вы были готовы к вылету. Все понятно?
Понятно.
Четверка уехала. Хмурый мужик, оставшийся со мной, смотрел на меня, как бы спрашивая, чего делать то будем.
Я бы пошел выпить кофе. А ты? Предложил я своему сопровождающему.
Пойдем. Хоть бы мускул на лице дрогнул.
А тебя как зовут? Спрашиваю я.
Называй Николаем. Имя явно выдуманное. Ну, и пусть.
А я Костя.
По пути я купил газету. Чтобы не скучать. Мы зашли в кафетерий. Сели за столик. Я заказал кофе. Решил попытаться поболтать с этим Николаем.
Николай, а до города здесь далеко?
А зачем тебе до города? Николай напрягся.
Да не надо мне в город. Я просто так, завязать разговор. Узнать. Может, что интересное в вашем городе есть.
У меня характер такой молчаливый. И фамилия у меня Молчанов. Подстать характеру. Фамилию выдумал или все же настоящая.
А. А моя фамилия Скворцов.
Ясно. Только ты меньше чирикай обо всем этом. И что они постоянно предупреждают о секретности.
Скворцы обычно поют по весне. О любви. О другом мы не поем. Не чирикаем. И потом, знаешь, Николай Молчанов, командир послал меня, зная, что у меня есть одна болезнь.
Какая?
Амнезией страдаю. Иногда, вот так вспомнить ничего не могу. Очень полезная болезнь. Надеюсь, теперь эти товарищи успокоятся.
Болезнь неплохая. Согласился Молчанов. Усмехнулся.
Мы недолго с ним разговаривали. Николай все больше молчал. Пили кофе, гуляли возле аэропорта. Я понял, что под охраной. Надежной охраной. Николай сопровождал меня даже в туалет. Было впечатление, что я арестант. Несколько неприятное ощущение. Время близилось к двум часам, а моих пассажиров все еще не было. Откровенно говоря, я начал нервничать. Я помнил приказ майора прибыть в шестнадцать ноль ноль. Наконец, зазвенел сотовый моего молчуна, и мы отправились к самолету. Вскоре подъехала машина. Мои хмурые пассажиры вышли. С ними был пятый. Не скажу, что он был более веселым. Тем более, что его рожу украшал великолепный фонарь. Мы поднялись на борт. Я убрал трап. Запросил у диспетчера разрешения на взлет. Диспетчер сказал: