Проблемы коммуникации у Чехова
Андрей Степанов
«Комарово»
Импринт Андрея Аствацатурова
© Андрей Степанов, 2017
Уведомления и благодарности
Небольшая часть текста книги публиковалась в виде отдельных статей автора:
«Случай из практики» рассказ открытия или рассказ прозрения? // Чеховские дни в Ялте. Чехов в меняющемся мире. М.: Наука, 1993. С. 107114.
Лев Шестов о Чехове // Чеховиана: Чехов и «серебряный век». М.: Наука, 1996. С. 7580.
Риторика у Чехова // Чеховиана: Чехов и Пушкин. М.: Наука, 1998. С. 7279.
Проблемы коммуникации у Чехова // Молодые исследователи Чехова. / Отв. ред. В. Б. Катаев. М.: МГУ, 1998. Вып. 3. С. 1015.
«Иванов»: мир без альтернативы // Чеховский сборник. / Отв. ред. А. П. Чудаков. М.: ИМЛИ им. Горького, 1999. С. 5770.
Проблемы коммуникации у Чехова // 1999 AATSEEL Annual Meeting. Chicago, 1999. P. 125127.
Психология мелодрамы // Драма и театр. Тверь: Тверской гос. ун-т, 2001. Вып. 2. С. 3851.
Речевые жанры у Чехова: постановка вопроса // Korean Journal of Russian Language and Literature. 2001. 132. P. 399418. (Title in Korean and English).
Антон Чехов как зеркало русской критики // А. П. Чехов: pro et contra. Творчество А. П. Чехова в русской мысли конца XIX нач. XX в.: Антология. / Сост., предисл., общ. ред. И. Н Сухих. СПб.: РХГИ, 2002. С. 9761007.
Парадоксы власти у Чехова // Materials of the Korean Association of Russian Studies Annual Conference. Seoul: Yonsey University press. 2002. P. 115. (Title in Korean).
Рассказ А. П. Чехова «Архиерей»: сопротивление интерпретации // Scando-Slavica. Tomus 48. 2002. С. 2544.
Все они были существенно переработаны для настоящего издания.
Книга была написана и опубликована при финансовой поддержке университета Åbo Akademi (Турку, Финляндия). Я благодарен профессору Барбаре Лённквист за постоянную заботу и советы. Я благодарю также коллег, прочитавших книгу в рукописи и сделавших ценные замечания: А. О. Панича, Н. Е. Разумову, А. В. Щербенка. О. Л. Фетисенко взяла на себя труд по редактированию книги, за что я ей крайне признателен. И, наконец, самая глубокая сердечная благодарность моему учителю, Игорю Николаевичу Сухих, открывшему для меня Чехова.
Введение
Чехов фонограф, который «передает мне мой голос, мои слова»1. «В Чехове Россия полюбила себя»2. «Всё плагиат из Чехова»3. Знаток ранней чеховианы замечает, что подобные высказывания современников великих и не великих «можно продолжать бесконечно»4. Чеховский текст воспринимался как зеркало, которое отражает, но в то же время искажает, переворачивает, создает эффект глубины, показывает уже знакомое под другим углом, и при всем том остается непрозрачным, загадочным. Это ощущение непрозрачности чеховского «зазеркалья» сохраняется у исследователей и внимательных читателей до сих пор. Сначала критики, писавшие о Чехове, а затем литературоведы ХХ века то и дело указывали на так называемую «чеховскую загадку».
Загадок, собственно, две.
Первая состоит в том, что очень трудно найти единую доминанту, объединяющую непохожие друг на друга тексты. Ее можно сформулировать как и поступал еще Н. К. Михайловский словами одного из героев самого Чехова: « <В> о всех картинках, которые рисует мое воображение, даже самый искусный аналитик не найдет того, что называется общей идеей или богом живого человека»5. Дробность мира «пестрых рассказов», глобальные различия между ранними и поздними произведениями, бесконечное разнообразие героев и ситуаций, кажущаяся случайность их характеристик, «лишние» предметы, детали и эпизоды, полярное освещение сходных событий (комическое и драматическое), отсутствие четкой границы между важным и неважным, нарушение причинно-следственных связей на всех уровнях художественной структуры, все это препятствует литературоведческой работе обобщения. Можно согласиться с В. Н. Турбиным в том, что Чехов самый трудный для исследования русский писатель XIX века. «И закономерно, кстати, что творчество Чехова неизменно обходили все самые радикальные, самые отчаянные в своих литературоведческих устремлениях литературоведческие школы и формалисты-«опоязовцы», и «эйдологическая школа» В. Ф. Переверзева, а ранее компаративисты»6, а позднее можем добавить мы и структуралисты. Найти единый угол зрения здесь очень трудно, не случайно чеховская тематика и поэтика часто описывалась исследователями как оксюморонная: в разное время ее сводили к формулам «ненормальность нормального»7, «случайностная целостность»8, «уродливость красоты»9 и т. д.10