Мое знакомство с Кампеном началось с репродукций его невероятных, фотографически точных портретов. Действительно, диву даешься: шесть веков назад человек практически открыл то, что сейчас называют гиперреализмом, ну, или вплотную приблизился к этому. Его «Портрет дамы» в замысловатом белом головном уборе (любовно прописана каждая складочка, каждая булавка!) просто шокирует своей реалистичностью и пульсирующей витальностью.
Это, похоже, совсем молоденькая девушка, довольно милая, хоть и чуть простоватая, и художнику удалось с филигранной точностью передать очарование наивного, даже чуть-чуть глуповатого выражения лица этой женщины-ребенка. И рядом портрет угрюмого мужчины в красном тюрбане, ее мужа. Есть у Кампена и выразительный портрет черноволосого толстяка с блестящими глазами-маслинами и мелкими шрамами (следы от оспы?).
Если вы один раз увидели эти портреты и рассмотрели в подробностях, то уже никогда не забудете и вряд ли с кем-то спутаете автора ведь это настоящие шедевры!
Потом я стала изучать религиозную живопись Кампена, и столкнулась с удручающим фактом: я невежественна не только в живописи. В вопросе религиозной христианской иконографии я «темная, как чернозем» всегда, к примеру, считала (господи, как стыдно в этом признаваться!), что Иосиф на картинах, изображающих Снятие с креста и Положение во гроб, это земной отец Христа, а тот, оказывается, к моменту распятия уже годков 20 как почил. Так что пришлось наверстывать все сразу, и эта терра инкогнита с готовностью открыла мне множество своих тайн.
Итак, что же нам известно о самом художнике.
Как выглядел Робер Кампен, мы, к сожалению, не знаем. На одном из сохранившихся триптихов, условно называемых «Меродский триптих» или «Меродский алтарь», на левой створке позади пары донаторов мы видим фигуру бородатого мужчины, входящего через калитку. Выглядит он странно и даже немного неуместно, так что его присутствие на створке алтаря вряд ли случайно. Историки-искусствоведы спорят, кто бы это мог быть: слуга высокого ранга, стюард, гонец, а может быть, сам художник. Шанс небольшой, ведь художники редко изображали себя на религиозных триптихах, кроме того, если уже изображали, то при этом нередко присутствовала какая-нибудь живописная атрибутика, а здесь ее нет. Тогда пусть он будут хотя бы в нашем воображении таким черноволосым, бородатым, немного сутулым должно же быть у него хоть какое-нибудь условное лицо для идентификации. Хотя, вообразить Кампеном можно любого на любой его картине солдата из массовки, пастуха, фарисея. На самом деле, шанс, что бородач это именно Кампен, минимален на груди у мужчины красуется герб города, так что, скорее всего, это кто-то из городского совета.
«Меродский алтарь» (фрагменты)Может быть, вот этот загадочный мужчина позади донаторов сам Кампен? Остается только гадать.
Точный год и место рождения не известны. Считается, что родился он примерно в 14751478 годах, причем явно не в самом городе Турне на территории нынешней Бельгии, где он прожил большую часть жизни, где умер и был похоронен. Кампен был «понаехавшим», так как гражданство в городе получил не сразу, об этом сохранились документы. По одной из версий, он был из Валансьена, где проживали некие Кампены, возможно, родственники. В Турне он поселился примерно в 1410 году и через пару лет купил гражданство. Городское гражданство в то время было чем-то вроде нынешней прописки: нет прописки нет работы. Кроме того, чтобы вступить в местную гильдию художников, нужно было иметь собственное жилье в городе, то есть, предполагается, что оно у художника уже было, ведь без него факт гражданства не имел смысла.
Я бы тоже, наверное, с удовольствием жила в современном Турне древний-предревний, с гигантской романской церковью, огромной средневековой колокольней и мостом а ведь эти постройки еще помнят Кампена, они были в городе до него, стоят и до сих пор! По современным меркам это небольшой городок на 70 000 жителей. Кода-то он возник, как римское укрепление в отдаленной северной провинции Бельгика. Большое значение он приобрел в VIII веке, когда стал резиденцией Меровингских королей. При Кампене Турне переживал небывалый экономический подъем из-за бурного развития ткачества и особенно производства гобеленов.