Ода любви к жизни во всех ее проявлениях. Желание совершить как можно больше хорошего и светлого посредством собственного творчества: «Все сущее увековечить, безличное вочеловечить». Ведь поэт здесь рассуждает о себе и своем месте в этом мире.
С другой стороны, Блок признается, что живет в двух параллельных измерениях: первое наш обычный мир, второе мир его фантазий и творчества. Ему хочется, чтобы о нем отзывались хорошо, а потому надеется на то, что однажды «юноша веселыйВ грядущем скажет обо мнеОн весь дитя добра и света, он весь свободы торжество!».
Сумерки, сумерки вешние
Дождешься ль вечерней порой
Опять и желанья, и лодки,
Весла и огня за рекой?
Сумерки, сумерки вешние,
Хладные волны у ног,
В сердце надежды нездешние,
Волны бегут на песок.
Отзвуки, песня далекая,
Но различить не могу.
Плачет душа одинокая
Там, на другом берегу.
Тайна ль моя совершается,
Ты ли зовешь вдалеке?
Лодка ныряет, качается,
Что-то бежит по реке.
В сердце надежды нездешние,
Кто-то навстречу бегу
Отблески, сумерки вешние,
Клики на том берегу.
Произведение написано 16 августа 1901 года и входит в цикл «Стихи о Прекрасной Даме».
В данном стихотворении имеется эпиграф: стихотворение А.А. Фета «Вдали огонек за рекою», который с самого начала вносит печальные нотки, но настраивает читателя на возможное свидание, поскольку предложение вопросительное: «Дождешься ль вечерней порой?».
Автор очень хочет верить, что ему посчастливится встретиться с тем таинственным существом, в роли которого выступает «душа одинокая», но он не смеет надеяться толком на это: «В сердце надежды нездешние», а «Хладные волны у ног» символизируют эмоциональную отстраненность от происходящего.
Безусловно, речь идет о готовящемся свидании, об ожидании этой встречи. Какой она окажется? Ответа на вопрос нет. Однако, душа полна надежд и иллюзий: «Ты ли зовешь вдалеке? Лодка ныряет, качается, что-то бежит по реке». И, наконец, финальная встреча: «Кто-то навстречу бегу», но с кем именно это рандеву тайна в лучших традициях раннего Блока.
Незнакомка
По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.
Вдали над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.
И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.
Над озером скрипят уключины
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный
Бесмысленно кривится диск.
И каждый вечер друг единственный
В моем стакане отражен
И влагой терпкой и таинственной
Как я, смирен и оглушен.
А рядом у соседних столиков
Лакеи сонные торчат,
И пьяницы с глазами кроликов «Invinoveritas!» кричат.
И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.
Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.
И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.
В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.
На момент написания данного стихотворения, поэт переживал большую личную трагедию: его супруга ушла к бывшему другу Андрею Белому. И чтобы справиться с душевной болью, автор прибегал к помощи алкоголя. Постепенно, алкогольный дурман начал отравлять повседневную жизнь, полностью ее собой заменяя. И с этим следовало что-то делать, искать спасение.
Таким спасением стала встреча с незнакомкой в ресторане. Таинственная дама, которая всегда является в одиночестве в мире, к которому она явно не принадлежит. Ей не место среди пьяниц и развеселого угара, тогда что же ищет она здесь? Какую тайну скрывает ее душа? Эти вопросы настолько интересуют автора, что он пытается «разгадать» девушку, «дышащую духами и туманами». Вглядывается в ее лицо, закрытое вуалью, заглядывает в глаза.