Оносовский оказался как всегда прав. Через несколько лет Елену вместе со съемочной группой похитят ее лучшие друзья «чеченские повстанцы» и продержат в зиндане почти полгода.
Дежурный офицер, тяжело сопя, подошел к телевизору, надавил кнопку выключателя и зажег большой свет. Недружелюбно окинул взглядом пишущую и снимающую братию. В его глазах отчетливо читалось ну и гады же вы все, журналюги!
Я приблизился к окну. Чкаловский уже посыпало не редкой снежной перхотью, а заносило настоящей метелью. В такую погоду даже вороны не летают, подумалось мне. Словно услышав мои мысли, Гена Лисенков положил мне руку на плечо.
Нашим асам никакая пурга не страшна.
Что и требовалось доказать, пробубнил Будберг, уткнувшись носом в белый ворсистый шарф.
К Тушке главкома подогнали огромный реактивный антиобледенитель и начали обдувать крылья. Агрегат ревел так, что дрожали стекла. Казалось, где-то рядом пытается взлететь штурмовик, привязанный канатом к дереву.
Около девяти на столе дежурного пронзительно зазвенел телефон. Все с надеждой повернули к майору головы.
Принято! рявкнул в трубку офицер и кивнул уже нам. Главнокомандующий только что подъехал к КПП.
Всех журналистов тут же препроводили на борт и усадили в самом хвосте, за засовским купе.
Как только люк за генералом Дейнекиным закрылся, двигатели стали набирать обороты. Метель не унималась, но летчики уверено и быстро заруливали по дорожкам, словно они управляли не лайнером, а автомобилем. Один лихой поворот, второй, третий и самолет замер на взлетной полосе.
Интересно, потер ладонью запотевший иллюминатор, сидевший со мной Шура Оносовский, почему Пушкин сказал, что в Моздок он больше не ездок?
Я увидел, как за его мощным плечом из крыла лайнера выдвигаются закрылки.
Кажется, в Моздоке на пути в Тифлис у него сломалась карета. Видимо, местная дорога не понравилась.
Не-ет, протянул недоверчивый Шура, что-то более серьезное расстроило Александра Сергеевича.
Шура почти полный тезка великого поэта.
Двигатели заработали на полную мощь, и самолет побежал по бетонке. Через пару минут он пробился сквозь плотное одеяло облаков и во все иллюминаторы влился яркий солнечный свет. В салоне запахло весной. Даже не верилось, что в двух часах лета от Москвы идет война.
На полпути нас растолкал подполковник Лисенков:
Шеф приглашает.
Камеру берем?
Потом.
Дворец взят
Петр Степанович Дейнекин, пожалуй, единственный генерал, который вызывал у меня (да и не только у меня) глубокую симпатию. В нем не было ни показной генеральской лихости, ни напускной самоуверенности, ни надменности. Словом ничего солдафонского. Напротив, он производил впечатление человека сдержанного, разумного, вежливого и очень порядочного. Я даже с трудом мог предположить, что он способен кому-то что-нибудь приказать. Однако его подчиненные в один голос утверждали во время боевой работы он спуску никому не дает.
Главком поздоровался с нами за руки и указал на свободные кресла:
Не будем сейчас ничего снимать, хорошо?
Мы с Шурой дружно кивнули.
Ночью дудаевцы ушли из дворца. Центр Грозного наш.
Ушли вместе с Ковалевым? поинтересовался Джибути, яростно строча в записную книжку.
По нашим данным, правозащитники покинули Белый дом уже несколько дней назад.
Вы чеченцев оттуда выкурили?
Мы применяли по дворцу бетонобойные бомбы БетАБ 500. Эти боеприпасы прошивают верхние этажи, как картон и взрываются в самом низу.
Кто же после этого мог уйти?
Петр Степанович помешал ложкой в стакане с чаем.
Так сообщают разведчики.
А на Бамут какие бомбы сбрасывали? ослабил на горле шарф Будберг.
Ни один мускул не дрогнул на лице главкома.
Я смотрел в машине НТВ. Ни Бамут, ни населенные пункты рядом с ним, мы не бомбили. И вообще, Петр Степанович слегка повысил голос, я могу дать отчет за каждую использованную нами авиабомбу. Под Бамутом мы работали по подземным складам боеприпасов. Боевики их устроили в бывших шахтах межконтинентальных ракет. До этого мы наносили точечные удары по трем аэродромам Калиновская, Грозный Северный и Ханкала, уничтожили в первый же день все 226 дудаевских самолета. В основном, это учебно-тренировочные Л-39 чешского производства. При модернизации они могли бы нести и боевую нагрузку.