Хвост огненной кометы
Заметки военного корреспондента программы «Время» периода Первой Чеченской кампании и событий в Косово
Владимир Положенцев
© Владимир Положенцев, 2015
Два дня за линией фронта
19.01.95. Сюжет первый. Гаденыш Юшенков
Главком задерживается
7.03. Уже несколько минут назад самолет главкома ВВС должен был находиться в воздухе и держать курс на Моздок. Однако его двигатели вяло, и монотонно вращались на холостом ходу, а трап, придвинутый к закрытому люку, заносило крупным мокрым снегом. Генерал задерживался, хотя накануне мне несколько раз звонил начальник его пресс-службы подполковник Геннадий Лисенков и кричал в трубку: «Вылет ровно в семь. На полминуты опоздаете, без вас улетим». Теперь Гена нервно топтался у крыльца КП и барабанил пальцами по пухлой кожаной папке, зажатой под мышкой. Он был в гражданке черной меховой шапке и невзрачной синей куртке, из-под полы которой одним концом выбивался полосатый, видимо домашней вязки шарфик. Мех неведомого зверя намок и слипся. С него на запотевшие Генины очки спадали крупные капли. Мы, журналисты, промеж себя посмеивались это Лисенков специально под простолюдина вырядился, чтобы чеченские снайперы на мушку не взяли. Шутили и волновались. Не потому что предстояло лететь на войну, а наоборот думали: вот приедет Степаныч и даст нам отбой. Хотя и понимали, что вряд ли. И так на информационном фронте полный провал и по ящику и в газетах сплошная дудаевская пропаганда. Вернее удуговская. Что и говорить, Мовлади не сидел, сложа руки.
Журналистов для поездки в Грозный отобрали немного: две съемочные группы программы «Время» (в каждой корреспондент и оператор без видеоинженера и звуковика), корреспондента Интерфакса Виталика Джибути и двух газетчиков Сашу Будберга из «Московского комсомольца» и какую-то девицу из «Комсомольской правды».
Дверь КП открылась, и на крыльцо вышел заместитель Лисенкова майор Александр Дробышевский. Он, в отличие от своего начальника, был в военной форме ВВС. К тому же не в зимней шапке, как другие офицеры, ожидавшие Дейнекина, а в лихо изогнутой, аля Паша Грачев, фуражке, напоминающей мини трамплин.
Заходите в ЗАД (зал для делегаций), главком задерживается.
Мой коллега и друг, тоже спецкор ОРТ, Шура Оносовский не двинулся с места и проворчал:
Чую никуда мы сегодня не полетим. Может, сразу разъедимся? У меня ребенок болеет. Хорошо хоть машины не отпустили.
В двух редакционных «четверках» берегли от сырости себя и видеоаппаратуру наши операторы.
Майор подошел к нам с Шуриком.
Петра Степановича вместе с Колесниковым в Кремль вызвали. Кажется, ночью дворец Дудаева взяли.
Кажется, махнул рукой Оносовский.-В пресс-службе ВВС работаешь, а ни хрена толком не знаешь.
Дробышевский не обиделся. Мы давно работали с летунами и немало хорошего друг для друга сделали.
Кому в Кремле в такую рань быть? продолжал ворчать Шура. Дедушка, наверное, еще седьмой сон видит.
Кто-нибудь, там, да и есть, повернулся к нам спиной майор, давая понять, что не желает продолжать бессмысленный разговор. Пошли в ЗАД.
В зале было тепло и не многолюдно. Уютную атмосферу создавали несколько неярких настенных светильников и работающий телевизор.
Начались энтэвэвшные новости. Во первых строках ведущего, разумеется, информация из Чечни. Ни слова о взятии дворца. Только, «по некоторым данным, федералы блокировали здание Совмина и гостиницу Кавказ, повстанцы оказывают яростное сопротивление». Затем на экране появилась небезызвестная Елена Масюк с обломком стабилизатора от авиабомбы в руках и, как всегда эмоционально, стала рассказывать о ковровых бомбардировках населенных пунктов близ Бамута.
Вот ведь нехорошо выругался, несмотря на присутствие дамы из «Комсомолки», майор Дробышевский. Она же показывает хвост от САБа, осветительной бомбы! Четвертые сутки по всей Чечне сильные туманы, какие ковровые бомбардировки! Мы вообще в воздух не поднимались.
А кто тогда осветительные сбрасывал? ехидно поинтересовался Саша Будберг.-Сами говорили, у Дудаева авиации не осталось.
Ох, и штучка, эта Масючка! поддержал Дробышевского мой друг Шура.-Отольются когда-нибудь кошке мышкины слезы.