На улице Саша взял то и дело спотыкающуюся Нелли под локоть. Прикосновение молодого мужчины вызвало у нее желание.
«Я никогда не занималась протежированием молодых ребят. Считала, что это удел старых теток. Но, видно, как не крути, возраст берет свое. Тем, кто старше меня или ровесникам, я не нужна. Для них тридцать лет предел. Дальше перебор. И как все быстро! Совсем недавно смотрелась в зеркало и налюбоваться собой не могла, а теперь умудряюсь краситься и так в зеркало смотреть, чтобы как бы себя и не видеть. Глупости какие! одернула она свои что-то уж больно разгулявшиеся мысли. Я достаточно молода, чтобы иметь успех. Просто как-то получилось, что на данный момент я оказалась одна. Поэтому, отчего не познакомиться с этим Сашей поближе? А там видно будет».
Несмотря на свой бойкий характер, Нелли несколько смутилась, когда Аксаев перешагнул порог ее квартиры.
«Он мужчина, я женщина. К чему этот мелочный подсчет, кто кого на сколько? В конце концов, если люди могут доставить друг другу несколько приятных минут, то незачем подводить баланс. И вообще пора ломать стереотипы. Однако этот, возрастной, надо признать, один из самых устойчивых. Вот даже я чувствую какой-то дискомфорт».
Проходи в гостиную, бросила Нелли. Я кофе сварю.
Когда она купила квартиру, то сразу занялась поиском неизвестного, а значит, пока неизбалованного богатыми клиентами дизайнера. Нашла пару, мужа и жену. В обмен на статью о них в журнале и протекцию те выполнили дизайн ее двухкомнатной квартиры. Мутыхляева вынудила их подобрать все вплоть до мыльницы в ванной. Они потратили на нее уйму времени и сил. Статья же не принесла ожидаемого результата. Нелли, правда, рекомендовала их своим знакомым, но на этом все кончилось. Пара так и не пробилась в узкий круг топ дизайнеров.
Получив квартиру под ключ, Мутыхляева, как личность яркая, принялась вносить свои ноты бытия. Она понаставила вазочек, жардиньерок, понавешала картин, зеркал. Застелила кровать пледом под леопарда.
«Да, несколько эклектично, соглашалась, лучась довольством, но в этом я. Стиль всего на всего застывшая форма, а эклектика несет в себе смешение, живость».
Друзья говорят, войдя в гостиную и увидев, что Аксаев рассматривает фигурку Меркурия в его знаменитых сандалиях с крылышками, что я по своей сути родственна этому непоседливому богу.
Она поставила на стол кофейник и две фарфоровые чашечки.
Славные, правда? Хозяин бутика уверял меня, что это Китай, начало двадцатого века. Представляешь, сто лет назад какие-то важные китайцы пили из них чай, а теперь мы будем пить кофе с ликером.
Нелли наполнила рюмки и, по возможности элегантно плюхнувшись в кресло, принялась смаковать напиток и подливать вновь.
Она много говорила, громко смеялась и, ударяя себя ладонью по круглой коленке, приговаривала: «Самое то будет».
Огоньки вожделения в ее глазах разгорались все ярче. Нелли, как писали в ромах девятнадцатого столетия, отчаянно кокетничала с Аксаевым. Он заставил ее позабыть сколько ей лет, и она чувствовала себя озорной, рискованно заигрывающей с мужчиной молодой женщиной, которая в ответ на его страсть предложит ему свое упругое тело.
Если, как утверждают, старинные вещи хранят энергетику тех, кто ими пользовался, то мы можем стать похожими на китайцев, сказал Саша, выпивая третью чашку кофе.
Скоро мы станем похожими на них и без старинных вещей, ответила Нелли. Хотя кое-чему у китайцев не мешало бы поучиться. Я на досуге перечитала «Цветы сливы в золотой вазе». Что ни говори, а в стародавние времена, когда течение жизни было более размеренным, люди умели дарить друг другу радость.
На последней фразе она задумалась, представив, что бы они делали сейчас, если бы последовали примеру персонажей этой книги. «Уж конечно, не торчали бы до сих пор в гостиной»
Аксаеву было приятно, полулежа в кресле, пить ликер, болтать с Нелли и как-то не то, чтобы вовсе не хотелось, но и не так, чтобы уж очень, вкусить от ее женских прелестей.
Нелли поднялась и пошла в кухню. Саша проводил взглядом ее перекатывающиеся под юбкой ягодицы. Встал, догнал в коридоре, обхватил за бедра и прижал к стене.
Из ее рта пахло кофе с ликером. Это его успокоило. Он боялся несвежего дыхания немолодой женщины. Она ответила ему жадным, долгим до бесконечности поцелуем. Ее возбуждение от предвкушения соития с молодым сильным мужчиной достигло своего апогея. Нелли принялась отталкивать его, отрывисто шепча: