Слово было сказано. Конь. Невероятная, гигантская конструкция и вправду немного его напоминала. Четыре ноги-подпорки, стремительное, распластанное в воздухе изящное тело-корпус, гордо задранная голова спереди и длинный развевающийся хвост сзади. Троянский конь.
А как нам с ним поступить? удивленно взмахнул ручищами Деифоб, большой и разлапистый, словно гиперборейский урса. Клянусь Сутехом, да он больше, чем храм Афины на главной площади! Мы не можем перевезти или разобрать его поглядите на размеры и на искусную работу. Отсюда я не вижу ни единого гвоздя, ни единого стыка на коне это истинно работа богов. Можно разве что попробовать поджечь его стрелами но я не вижу причин для этого.
Оставить здесь? критически задрал бороду Антенор. Деифоб кивнул.
По мне, пусть стоит как стоял возможно, богам этот конь оказался не нужен, а наши дети придумают ему применение. Сейчас главнейшее дело убедиться в бегстве ахейцев и начать восстанавливать разграбленные города и храмы поблизости. Тенедос, Лесбос Да только крупных городов Троады, разрушенных Пелидом, будет не меньше десятка! А конь что конь? Пускай стоит, сена не просит, и Деифоб хохотнул, довольный собственной шуткой.
Отец, он не прав! Звонкий голос заставил Приама нахмуриться. Дочь, конечно, могла находиться здесь по праву крови, но лучше бы она этого не делала, очень уж хлопотным оказывалось ее пребывание, и слишком мрачными были всегда ее слова.
Кассандра приблизилась, по-простецки поддернув длинные юбки. Длинные золотые волосы свисали распутанными локонами в беспорядке, запавшие синие глаза блестели от волнения.
Мне было пророчество! объявила она. Приам вздохнул, Антенор тоже. Парис, младший, улыбнулся рассказы сестры всегда его забавляли. Я видела беду, исходящую изнутри. Я видела людей, притаившихся в стальном чреве огромных, могучих. Я видела дым и пламя, разрушенные стены, стоны и плач это чудище принесет в Илион горе, большое горе!
Дочь, никто не собирается волочить его в город, попытался урезонить ее Приам. Конь огромен и наверняка тяжел, а наши воины и без того валятся с ног. На что он нам?
Не знаю девушку бил озноб. Но я видела это так четко, как вижу сейчас вас. От этого чудища просто веет кровью и смертью. Присмотритесь! Послушайте!
Вельможи прекратили шептаться и встревожено затихли. Кажется, от коня и в самом деле исходило слабое гудение.
Царь! придерживая серые плащи, к ним спешили трое разведчиков. Тот, что находился посередине, почти висел на руках товарищей, вяло перебирая ногами. Ранен? Соглядатаев ждала засада?
Приам ошибся царя подвели глаза. Человек оказался пленником, его звали Синон, и он был из ахейцев, с Итаки. Хоть Синон и не носил богатых доспехов, лишь влажный кожаный панцирь, но опытный воин легко мог заметить, что он не из простых солдат.
Это походило на могучий удар молота Гефеста в его кузне, глухо рассказывал пленник, стоя перед царем и его вельможами и косясь на исполинскую фигуру коня. Глубокой ночью нас разбудила вспышка в небе, подобно тому, как с колесницы Гелиоса срываются порой шипящие искры и падают в море. Эта упала совсем рядом с нами, и волны жары и раскаленного пара затопили наш лагерь, словно Фаэтон снова решил испытать терпение отца. Многие погибли один Паламед стоил сотни простых воинов Мы спешно погрузились на корабли, столкнули их в кипящую воду и немедля отплыли. В какой-то момент я потерял сознание от удушливой тьмы и свалился за борт но милосердные волны выбросили на берег прежде, чем я успел свариться и утонуть.
Говорю же вам это чудовище есть зло, простонала, схватившись за голову и глядя на солнце сквозь дрожащие ладони, Кассандра. Синяя горящая смерть, что погребет под собой город! Его нужно уничтожить сегодня, сейчас, немедленно! Я же вижу все, вижу ясно почему мне никто не верит?
Дочь, оставь слезы, отрезал Приам. Божественный конь не наших рук дело, и никто не станет приближаться к нему без особой необходимости
Ты заблуждаешься, царь! Лаокоонт вошел в воду, потрясая отобранным у кого-то из сопровождающих копьем. Эта огромная туша не подарок богов, а их испытание! Или, того хуже, ловушка коварных данайцев! Вам ли не знать их лисьей хитрости, они либо сидят внутри, затаившись в сверкающих латах, либо коня возвели, чтоб им наши стены сломать! Пусть я не первый из тех, кто разрушить коня предлагает, но буду первейшим, кто совершить это твердо намерен!