Вошедшая в кабинет Падловна только подлила масла в огонь.
Она еще к его увлечениям пристала. Не спросила, что ценного депутат сделал для общества, зато ее интересовало, какого хрена у него портрет Ленина висит. Хотя уж это журналиста никак волновать не должно. Захотел и повесил. На то он и депутат.
Да дело в том, попыталась оправдаться я, но шеф перебил.
Меня не интересует в чем. И почему у тебя сорвало крышу, тоже не интересует. Если мы провалим этот заказ, у тебя будут большие проблемы. А сейчас иди и пиши объяснительную своему бестактному, вызывающему поведению.
Еще она его про горн спрашивала, говорила, дескать, к портрету Ильича горн нужен, чтоб полный комплект был что ли, ябедничала Падловна.
Но директор ее уже не слушал.
Я жду объяснительную по каждому пункту из этого интервью. А потом подумаю, что с тобой делать, с этими словами шеф вытолкал меня за дверь.
Глава 3. Знакомство с Валькой
Я долго думала с чего начать писать объяснительную. Начинать всегда надо с начала, а мое «начало» уходило в далекое прошлое в советские годы, когда судьба людей была предопределена. То есть если человек хотел стать хирургом, то он учился на хирурга, становился хирургом и потом всю жизнь работал хирургом. Я мечтала стать Аллой Пугачевой, и все делала для этого. Училась, пела, выступала. Моя мечта должна была сбыться. Но юность угодила в 90-е, которые внесли свои поправки в советскую стабильность. Столкнувшись с первыми особенностями развала СССР, я поняла, что на новом рынке труда «Аллы Пугачевы» не пользуются спросом вообще. Раньше их распределяли по деревням и весям, внося, тем самым, искусство в русскую глубинку. А сейчас мои сокурсницы очутились в многообещающем бизнесе «Гербалайф», и я последовала за ними. Посещение компании принесло мне удачу. Я познакомилась с перспективным, как мне казалось, трубачом, мечтающим стать Луи Армстронгом. Однако уже в начале в 90-х коллективы оркестров учились работать без денег, за идею. Лишние Армстронги им были не нужны своих кормить нечем. Поэтому после консерватории, мой «Луи» затарился продукцией сетевого маркетинга и, не сумев продать ее, отправился трудиться на стройку. Якобы временно, пережидая, когда страна снова повернётся лицом к великому искусству. А «Аллу Борисовну» с грехом пополам родители вытащили из «перспективного бизнеса», пристроив в обычную школу Организатором детского движения. Таким, в 90-е после утраты пионерии, было новое название старой должности пионервожатого.
Ну, привет, проходи. Музыкант, значит? радостно потёрла ладошки моя первая в жизни начальница, завуч по воспитательной работе. Это хорошо, что ты музыкант. А я Валентина Петровна. За глаза меня зовут все «Валька», но я не приветствую панибратство. Хотя тут всем клички дают. Школа ж, блин.
От такой тирады я замерла в дверях, не зная, что делать дальше.
Да ты проходи, добродушно распорядилась она. Вот твой стол, правда, стула нет. Но он пока и не нужен. А потом украдёшь где-нибудь.
Повинуясь, я вошла в кабинет и встала за стол, готовая простоять за ним весь рабочий день. Неизвестность всегда пугает. И я, как и все музыканты, будучи человеком тонкой душевной организации, откровенно боялась новой непонятной работы, столпотворения безумных детей и начальницу.
Да ты не бойся, словно прочитала мысли Валентина Петровна. Наша работа ответственная и динамичная. Скучно точно не будет. Посмотрела на свой стол? И хватит. Вот первое задание. Пока урок не закончился, обойди все классы. Познакомься с детьми и учителями. А заодно объяви о том, что завтра в школу надо прийти на час пораньше и принести с собой цветные мелки. Проведём с тобой конкурс рисунков на асфальте. Как тебе идея?
Я открыла рот, чтобы попросить Валентину Петровну сходить со мной хотя бы в один класс. Показать, как правильно надо знакомиться. Но она посмотрела на часы.
Шевелись быстрее, пока урок не закончился. На перемене разбегутся не соберёшь.
Завуч не поленилась поднять со стула толстый зад, подбежала ко мне и бесцеремонно вытолкала из кабинета, демонстративно закрыв за мной дверь.
Я осталась одна в длинном школьном коридоре с множеством дверей, за которыми шёл волшебный процесс обучения. Знакомиться, оказалось, не так уж и страшно. Учителя не ругались за то, что я прерываю урок, а наоборот, радовались моему появлению. Дети почему-то шумно хихикали надо мной. Но при этом старательно записывали в дневник, что завтра в школу надо прийти за час до уроков и принести цветные мелки для участия в конкурсе. Но как бы позитивно не проходило наше знакомство, что-то меня напрягало во всем этом. То и дело где-то глубоко в подсознании мелькала мысль о несуразице происходящего. Перед очередным кабинетом я притормозила и задумалась. По алгоритму вроде все верно. Захожу в класс, извиняюсь перед учителем, здороваюсь, представляюсь и доношу информацию о конкурсе. Что же меня настораживает? Успокоив себя, что выполняю поручение строго по инструкции, решила не паниковать. До звонка обошла все классы на втором этаже, на котором и располагался наш с начальницей кабинет.