Вторым предметом являлась статуя. Обыкновенная статуя из белого камня сотни и тысячи их. Ветер треплет полы белой мантии и что ж? Ну, надели мантию на статую она ж не перестанет от этого быть каменной Вон, по камню на лице трещина прошла знал Бирюк: не бывает таких трещин от бранного оружия
Только по трещине и догадаешься: статуя живая.
Три предмета лишние. Не должно их тут быть. Скоро и не будет, если статуе надоест смеяться. А статуя смеется. Разве не смешно рисовые колобки с копьями? Ухохотаться можно. Гляди, как катаются. У одного уже рис потек это не статуя, это колобки друг о друга споткнулись.
Худо колобкам.
Плохо и больно.
Тот самый шестой предмет, чтоб его
Трудно разглядеть в такой каше гибрский кинжал-мельницу. Два лезвия под углом, вроде заметнее некуда, ан слезятся глаза, брызжут тени, звенит сталь, летит стружка с копейных древок, искры сыплют побоище, да и только. Криков тоже хватает. На десятерых хватает. Вопят колобки, прыгают, злятся
Недвижима статуя.
Мечет тени гибрская мельница.
Висит в воздухе гроб.
Все.
Кхм, подал голос Бирюк. Подумал, соразмерил свои возможности с царящим у ворот хаосом и повторил уже как надо: Кхм!!
Порскнули с колокольни голуби. Забрехали собаки, почуяв глас вожака в пустыне одиночества. Вжалась в подворотню запоздалая тень словно тьма съела кусочек реальности. Колобки раскатились в стороны, опираясь на копья (одно уже никуда не годно, заметил Бирюк с одобрением). Мельница зависла, покачиваясь на ладони статуи острием вниз. Не остановилась, нет. Готовы продолжать еще очень, очень долго.
Мельнице тоже не хотелось падать.
Кхм, озадаченно повторил Бирюк. Ему вдруг пришло в голову, что именно сейчас он совершенно не знает, что делать. Враг? Вот он враг. Иди, бей. Успеешь? Может, и успеешь. В крайнем случае, мельница убивает быстро
Бирюка останавливал не страх смерти.
Просто ему никогда не хотелось бить статуи.
Женщина о да! Воплощение древней красоты! И шрам через все лицо, изуродованная маска, жертва вандала молчала.
Бирюк вздохнул. Двинулся вперед кинжал не дрогнул на ладони и замер, устремив взгляд в проулок.
Из проулка Трех Сапогов в горку взбирался герой.
Как раз вовремя, с облегчением пробормотал Кай Бирюк, чувствуя, как поганое ощущение неправильности происходящего рвется в клочья, словно туман под копьем рассвета. Уж этот разберется Не мое это дело, и вообще
Как раз в этот момент герой увидел во всех деталях «сцену у ворот», и радостный крик заполнил Утрант от края до края, вспугнув остатки голубей и заставив собак орать и возмущаться в десять раз громче, чем было до того.