Стоп, стоп. Из свиной шейки достаточно диетический, как вы считаете? допытывался Белгруевич.
Свининка свежая, прямые поставки из совхоза имени товарищей Сакко и Ванцетти, гордо сообщила официантка и подмигнула.
Бери свинину, не ошибешься, реальный цимес, кошерная поросятина, произнес заскучавший Турхельшнауб, капец как рекомендую.
Сам Будда, по легенде, откушал крестьянской свинины. Может, от того и помер бедолага, так и не причастившись божьих таинств, вдруг сказал Сергеев, вливая в себя четвертую великанскую рюмку.
Ну хорошо, несите из свиной шейки, если гарантируете, что шашлык не угрожает катаром моей поджелудочной железе. Она что-то шалит в последнее время. Только маленькую порцию, детскую, нет, лучше половину детской порции. А есть у вас диетические пирожные? Например, эклеры? не унимался Белгруевич.
Свежайшие, только что с фабрики, четырех видов. Крем воздушный, крем кофейный безе, с малиновым желе и с садовой земляникой.
Уговорили, принесите половинку самого маленького диетического эклера-безе на ваш вкус, решился наконец Гриша. И уберите, в конце концов, из зала комаров! Повсюду летают, нервно добавил он, отмахиваясь от насекомых, видимых только ему.
Белгруевич долго протирал аптекарскую рюмку гигиенической салфеткой, затем достал из кармана пластиковый футлярчик, аккуратно вынул оттуда пипетку с мерными поперечными насечками. Попросив у официантки стакан кипятку, он продезинфицировал пипетку тщательным образом. Затем он отлил водки из графина в большую рюмку и, наконец, последовательно отмеряя дозы пипеткой, накапал себе ровно семь миллиграммов. Проделав вышеперечисленное, Белгруевич состроил трагическую гримасу, выгнул спину дугой, взял рюмочку в левую руку, оттянул мизинец, запрокинул голову назад и резко влил содержимое в рот. Сглотнул, поморщился и вздохнул печальнее прежнего:
Что-то водка у них несвежая сегодня
Друзья заказали второй графинчик настойки, пива, котлет, борщ украинский, итальянских колбасок-пепперони и традиционный салат оливье. Пиршество продолжалось. Беседа приобретала хаотический характер. Турхельшнауб пил много, но оставался трезвым, Сергеев двигал руками гораздо энергичнее прежнего, а Белгруевич, к удивлению товарищей, сразу скис от первой же микродозы.
Вот меня что беспокоит. Вызовут меня снова, допустим, и спросят: зачем ты подписал отказ от обратного выкупа по сделке со «Жмурбанком»? Ведь этот банк давно на ладан дышит, каждому школьнику известно. Одно только название красивое, а банк трухлявый. Что я скажу? Как буду оправдываться? переживал Турхельшнауб.
Я открыл важную вещь. Недавно вдул я одной фру-фру вечером, потом поехал к твари по имени Алина, по-быстрому засунул и помчался к третей прошмандовке. К утру вернулся к фру-фру и засадил ей по самые гланды. И вот смотрю я, что получается? Всегда платишь наличными, но за что конкретно? Там ведь внутри ничего нет, зияющая пустота. Ты просто засовываешь член в пустоту. Ты ищешь разумную жизнь, а там только гонорея может существовать. Я, может быть, не согласен платить за кожаный мешочек с гонореей! Но что же меня тогда удерживает, затягивает как магнитом, почему я не могу справиться с собой?
А что говорит по этому поводу твой психоаналитик? поинтересовался Турхельшнауб.
У меня временно сейчас нет психоаналитика, доверительно сообщил Сергеев, не до психотерапии мне сейчас, сплошная Махаяна4 в голове.
Ты не прав, Олежа, мне на последнем сеансе психотерапии доходчиво разъяснили смысл сексуальных поползновений. Возьмем утят, к примеру. Известно, что птенцы плавают за матерью-уткой. А как утята узнают родную мать? Ученые проверили и обалдели: да никак. Они с таким же успехом могут следовать за любым одушевленным и неодушевленным объектом похожего размера: за собакой, за воздушным шариком, за чем угодно. Для утят предмет преследования лишь бесформенное пятно, символически совпадающее с условным кодом в цепи нейронов. Природе наплевать на тонкости. Так и мы, люди, преследуем друг друга благодаря шаблонам сознания и гормонам в крови. Наше принципиальное отличие от уток лишь в бесконечном и запоздалом словоблудии. Мужчинам требуется непременно вскарабкаться на нечто круглое, обладающий дыркой, желательно почаще и поразнообразнее, таков примитивный алгоритм. А женщинам ничего не нужно, кроме ребенка. Для них мужчина утилитарная функция, расходный материал. Нечто вроде шприца со спермой или свинки-копилки с золотыми монетами. Турхельшнауб философствовал с упоением.