Пазл 99. Чужие и свои территории
Николай долго думал из чего сделать свои метки. Глина была вполне доступна, но сделанное из нее казалось недолговечным. Дерево тоже было доступно, но пугало, что допущенные в работе ошибки становились трудно исправимыми. Остальные материалы Николай не рассматривал. Он понимал, что га его рабочем месте ему обязательно, неизбежно, будут мешать заниматься тем, что не относится к его прямым обязанностям. Остановился он дереве. Он решил вырезать не статуэтки, а вырезать изображения на кусках доски. В результате из-под его ножа на дереве появилось четыре изображения. На одном был волк, лакающий из лужи, который смотрел прямо на зрителей. На двух других были коты. Один кот безмятежно умывался, на другом кошка вылизывала сидящего перед ней котенка. Четвертое изображение ему далось с трудом и не сразу. Из языков пламени смотрели два беспощадных кошачьих глаза. за неимением ничего лучшего он натер свои поделки мастикой для пола. Когда Николай вошел в пустую операционную, то сообразил, что ни поставить, ни повесить результаты своего творчество не удастся. Ставить было некуда, а повесить их ему никто не разрешит. Он вернулся в свой блиндаж и задумался. Решение пришло неожиданно. Николай закрепил свои доски в операционной на медицинских штативах. Волк оказался прав. Когда Зенфельд вошел в операционную, то сначала не мог понять, что не так. Он явно ощущал дискомфорт, но не мог понять его причину. Когда он наконец заметил штативы с досками, он пришел в неистовство и приказал немедленно их вынести из операционной. Операция прошла удачно. Чьих рук это дело майор догадался сам без вопросов. Николаю Зенфельд коротко бросил по телефону:
Зайди ко мне.
Когда Николай переступил порог кабинета майора, в него уперся немигающий взгляд Зенфельда:
Николай Федорович, в операционной я хозяин. Это ясно.
Так точно. Предельно ясно. Разрешите идти?
Ты мне ничего не хочешь сказать?
Уже нет. Разрешите идти?
Через неделю Зенфельд позвонил снова:
Коля, ты не мог бы ко мне зайти?
Нет, я занят.
А, когда освободишься?
Не знаю. Загрузили работой.
Может сходим в ресторан, Николай Федорович?
Можно.
В ресторан Николай пришел немного раньше оговоренного ими времени. Он прошел внутрь зала, надеясь занять столик по своему усмотрению. Майор был уже в зале. Николай это стал ощущать, еще поднимаясь по лестнице. С каждой ступенькой его уверенность, что Зенфельд уже в зале росла. При входе в зал они встретились взглядами. Николай поймал себя на мысли, что он идет к столику так же, как идет на сближение одна большая кошка к другой. Их взгляды не покидали глаз друг друга. Николай положил ладони на спинку стула:
Здравствуйте, Карл Иванович.
Здравствуйте, Коля. Присаживайтесь. Я взял на себя смелость выбрать столик. Меню официант принес, выбирайте.
Спасибо.
Волк зашептал:
Ну, ты оценил? Зверь серьезный и матерый
Пожалуй.
Ну ты не бойся, ты тоже уже не щенок.
Надеюсь.
Майор уперся руками в поверхность стола:
Я бы хотел сразу извиниться за ту резкость с которой я вас отчитал. Я погорячился. Но, вы поймите, это было сразу после операции. Весь на нервах.
Не стоит Карл Иванович, я все понимаю. Да я и не обиделся.
Точно не обиделся?
Точно. Так слегка по самолюбию чиркнуло. А, потом подумал и понял, что причин для обиды нет.
Интересный вы человек, Коля. А, я бы так не смог.
Так? Что вы имеете ввиду?
Я вам, попросту говоря, нахамил. Потом поставил себя на ваше место и как обухом по голове. Решил, что надо извиниться. Но, не по телефону же.
Почему не по телефону?
Я не трус, привык смотреть в глаза человеку, которому приношу извинения. Еще раз прошу меня простить за тот недопустимый тон.
Не переживайте. Все нормально, Карл Иванович.
Николай, а все же вы обиделись. Не захотели прийти ко мне.
Этому другая причина.
Какая же?
Просто, я, Карл Иванович, о вас знаю немного больше, чем вы сам о себе.
Вот как? Откуда, позвольте узнать, вы обо мне получили информацию? И, что же конкретно интересного вы знаете, Николай?
Николай посмотрел на майора и спросил у Волка:
Ну что, стоит ему все это рассказывать?
Да мне то какое дело? Расскажи, коли заикнулся. Посмотрим, что из этого выйдет.
Николай сложил руки на груди: