Зоя Владимировна наклонилась и открыла тумбочку, потом с упреком посмотрела на меня.
Разве так можно, Андрюша? Посмотри, Игорь, как твой сын кушает. Все стоит на месте. Он ни к чему не притронулся. Поговори с ним, пожалуйста!
Так ведь тут припасов на целый взвод. стал защищаться я. Тебе, мама, и папа тоже самое скажет. Скажи ей, папа.
Слово «мама» я немного привык произносить за три дня, но вот «папа» у меня с языка сходило с большим трудом. Называть папой мужика, наверное, года на три моложе меня, очень не хотелось. Во всем мне чувствовалась какая-то неприятная фальшь, причем именно с моей стороны. Все твоя магия, Ведунов, обозлился я на себя. Все дар. Сила. Целительство. Вот и допрыгался до самого настоящего фарса. Видишь перед собою двух счастливых людей, а как они через пять дней выглядеть будут? Ты об этом лучше подумай, «сыночек»!
Кстати, Андрюшенька, у меня для тебя новость. сказала Зоя Владимировна. Оказывается твой Ведунов он не живет дома. Он тут рядышком, в этой же больнице лежит. На первом этаже, в нервном отделении.
Ведунов? мой приемный отец нахмурил брови. Это какой Ведунов? Не тот ли самый, что работает в ТГЭ топографом? Здоровый такой мужик?
Он самый, папа.
С какой стати он тебя заинтересовал, Андрей?
Нужно, папа! решительно сказал я. Поверь, что мне с этим человеком обязательно нужно встретиться. Мама, ты принесла мне спортивный костюм, как я просил?
Принесла, сынок, только тебе ведь нельзя вставать. У тебя же рука сломана и голова еще не зажила.
Она с испугом посмотрела на меня.
Во-первых, не сломана, а в ней только небольшая трещина, об этом и Виктор Иванович говорил. А во-вторых, она уже зажила. Сама видишь, что на мне все заживает, как на собаке.
Я откинул простыню и сделал попытку подняться. Зоя Владимировна бросилась ко мне вспугнутой куропаткой, попыталась уложить обратно на постель. Я улыбнулся и решительным движением отстранил ее руки.
Не беспокойся, мама. Я уже достаточно вырос, чтобы встать без посторонней помощи.
Да скажи же ты ему что-нибудь, Игорек! обратилась она к мужу за помощью. Ему нельзя вставать. Он еще такой слабенький!
Серые глаза Игоря Николаевича внимательно и серьезно смотрели на меня.
Ты действительно можешь встать, сынок? спросил он меня.
Конечно, папа!
Тогда вставай. решительно поддержал меня он. А ты, мать, не мешай.
Честное слово, этот человек нравился мне все больше с каждой минутой! И я стал вставать. Опустил ноги на палатный линолеум и поднялся. Господи, какой я был худой, какой-то нескладный и длинный! Настоящий гадкий утенок из сказки Андерсена.
Я протянул руку за поданным Зоей Владимировной спортивным костюмом и вдруг качнулся. Меня повело в сторону. Сильные руки мужчины немедленно поддержали меня. Я посмотрел в серые глаза, смотревшие на меня с тщательно скрываемым беспокойством, и виновато улыбнулся. Оказалось, что я не настолько окреп, как предполагал.
Ты в порядке, сын? спросил он.
Уже в порядке.
Я натянул на себя спортивный костюм. Плотная дорогая шерстяная ткань легла на узкие плечи и хоть немного прикрыла прямо-таки невероятную худобу тела подростка. Оказалось, что я выше приемного отца почти на полголовы.
Вдруг Игорь Николаевич положил свои сильные руки на мои плечи и притянул меня к себе.
Я очень рад, сынок, что ты выкарабкался. прошептал он. Смотри, не вздумай больше пугать нас с мамой!
На мгновение он уткнулся лицом куда-то мне в шею и отстранился.
Все, мать, сын стоит на своих ногах. обратился он к жене, смотревшей на нас с непередаваемым выражением смеси самых различных чувств. Так что мы с тобой можем идти по своим делам со спокойными душами Пошли, Зоенька!
Я провожу вас, поспешно сказал я.
Мы вышли из палаты и направились по коридору к лестничному маршу. На улице стояла ясная и удивительно теплая для Дудинки погода. Я проводил родителей до самых входных дверей. Они уходили, взяв друг друга под руку, причем Зоя Владимировна все время оглядывалась на меня и махала рукой. Честное слово, я все больше завидовал этим двум людям.
Скажите, в какой палате лежит Ведунов Юрий Анатольевич? спросил я дежурную медсестру, перекладывающую на своем столе какие-то бумаги.
Она подняла голову и улыбнулась.
А, бывший покойничек! Встал на ноги? А Ведунов, парень, лежит в восемнадцатой палате. Только заходить к нему нельзя. Он почти все время находится в бессознательном состоянии.