Да, Игорь достал смартфон. Вы, кстати, говорили о ликантропии. Я почитал об этом общую информацию. То есть, это вариант шизофрении?
Либо бредового расстройства, подтвердила Маргарита. Человеку, действительно, кажется, что он превращается в зверя. Он ощущает, что у него растёт шерсть, прорезываются клыки, отнимается человеческая речь. Можно сказать, это пример деперсонализации. Человек не ощущает себя собой и даже не способен понять, что он делает в этот момент.
Вам доводилось сталкиваться? спросил Игорь.
В моей практике два раза было, ответила Маргарита. Это из явных случаев. Первый раз в Америке. Одна из женщин начала выть по-волчьи, ловить хвост на четвереньках, рычать. Потом, когда её в чувство привели, она говорила, что в тот момент как будто вышла из тела и наблюдала за собой со стороны, но не понимала, что такого неправильного её тело делает. Более того, она как бы им управляла на расстоянии. При этом чувствовала себя зверем. Говорила, что видела собственные полупрозрачные лапы. И это были волчьи лапы. Второй случай уже в клинике на 1905 года. Привезли мужчину, считавшего, что он лев. Вёл себя соответственно. Рычал, пытался метить территорию, бросался на окружающих. Потом уже рассказывал, что ему запомнилось, что ему было очень жарко из-за гривы, и потому он злился. При этом в обоих случаях так и не было понятно, что стало триггером для подобного расстройства.
И часто это бывает без видимых причин? спросил Игорь.
Причины есть всегда, ответила Рита. Не всегда удаётся её установить.
Понятно, протянул Игорь. Он перевёл взгляд на свой смартфон, на котором Рита всё ещё рассматривала снимки.
Вынужден задать ещё один вопрос, произнёс он. Вам не кажется знакомым хоть кто-то из этих людей? Просто здесь двое из Педа. Мало ли, вдруг Вы их знаете.
А кто из Педа? Рита отстранилась от смартфона, протянув гаджет Игорю. Просто я могу не узнать. Я плохо запоминаю лица.
Игорь кивнул.
Вот, он указал на убитого журналиста с ИФМИПа и студентку-заочницу гламурного вида с ФИЯ. Бочкарёв Илья Артёмович и Коротенко Олеся Михайловна.
Коротенко Олеся, повторила Рита. Да, знаю, у меня училась. Не самая прилежная студентка, но, в целом, обычная нормальная девушка.
Может, какие-то проблемы у неё были в последнее время?
Этого я знать не могу, Рита помотала головой. Она у меня года два назад училась. С того момента мы только в коридоре могли пересекаться, и то не каждый раз.
Игорь мгновение подумал.
А остальных двух Вы могли видеть? Я просто интересуюсь, не подумайте, улыбнулся он.
Я понимаю, кивнула Рита. Назовите их имена и фамилии.
Бахчева Наталия Александровна. Жила на Ключ-Камышенском. И Прокофьев Никита Максимович. Абитуриент. Собирался поступать в Пед, на ИИГСО.
Бахчева, протянула Рита. Знакомая фамилия. Она не в НВИ преподаёт?
Точнее, завкафедрой на факультете ССпН, ответил Игорь.
Мы пересекались на межвузовской конференции. Но мы по разным направлениям работаем, произнесла Рита, припоминая, по всей видимости, относительно давние события. Так что, возможно, я её видела, но не помню. Прокофьева вижу впервые.
И по предметам пока ничего сказать нельзя? скорее уточнил, чем спросил Игорь.
Рита помотала головой.
Но я подумаю, что к чему, ответила она.
Спасибо, Игорь убрал смартфон. Рита, Вы не торопитесь? вдруг спросил он.
Нет, она перевела на него вопросительный взгляд.
Я просто подумал, может, мы прогуляемся, и Вы мне подробнее про шизофрению расскажете? Если Вас не затруднит. Вы ведь в этом направлении работаете?
Не затруднит, согласилась Рита, поднимаясь со скамьи. Игорь последовал за ней. Но моё научное направление касается непсихических расстройств. Просто всё это слишком связано бывает. Я, преимущественно, изучаю синестезию. В частности, её комплексные формы, которые могут приводить к пограничному состоянию.
Синестезия? Игорь усмехнулся. Простите, я не настолько психиатр, он почесал затылок. Расскажите, пожалуйста. Мне, правда, интересно.
Рита слегка отвернулась в сторону, скрывая довольную улыбку. Вся работа её жизни была посвящена этой теме, и теперь понимание того, что кому-то это может быть интересно не менее чем ей самой, пусть этот кто-то и заинтересован её исследованиями совершенно с иной целью, не могло не казаться ей более, чем приятным.