Простите меня, простите меня, если можете.
Прошу прощения, мама моя, в муках и к радости родившая меня.
Прошу я прощения у тебя, жизнь моя.
У Создателя мира и вечности прошу я прощения для себя.
И перед смертью молю его, остановить волей своею
Эту людскую беду гибель душ на Земле гробовую.
Ибо не верю сегодня я в то, что люди сами справятся с нею.
МНОЙ!
Душа отравлена, убита
Нет прекрасных чувств во мне.
Душа отравлена, убита
И нет мне счастья на земле.
Душа отравлена, убита,
И нет мне места на земле.
Душа отравлена, убита,
Какое горе мне.
МНОЙ, Душа отравлена, убита,
А кто поможет мне?
НИКТО.
ЕСТЬ МУЗЫКА ДЛЯ ДУШИ
И ЕСТЬ ДЛЯ ТЕХ, У КОГО ЕЁ НЕТ
О! Звуки, звуки!
Что со мной? Не слышу я сегодня
Музыки другой.
Я слышу лязг металла,
Барабанов бой,
Гудение, шипение электрогитары
С оборванной струной,
Вопль, визг, стенания и визжания кого-то,
Напоминающих людей.
О! Как классно слышу это я!
Когда Душа моя мертва!
Рая сдержала слово, данное Борису, и отдала письмо родителям в день его рожденья.
В этот день его похоронили, в этот день ему исполнилось 20 лет.
После похорон и поминок остались самые близкие родственники. Рая прочитала письмо вслух, для всех, обливаясь слезами. Не было только Екатерины Яковлевны. После известия о смерти Бориса, Марине, матери Бориса, и Екатерине Яковлевне, бабушке, стало плохо и их обеих увезли в больницу. Марину выписали через два дня, прописав периодически успокаивающие уколы и таблетки, а у Екатерины Яковлевны врачи установили инфаркт. Состояние её было очень плохим. Бабе Эмме сообщили о смерти правнука после того, как поставили успокоительный укол. Борис вырос под присмотром и на глазах у бабы Эммы. Роберт был старшим ребёнком у Катерины, младшей была дочь Неля. Он женился ещё перед армией, даже нельзя сказать, что женился, а перед проводами, за два дня, привёл он в дом девушку, с которой дружил, и сказал: «У Марины будет ребёнок, она моя жена, пусть Марина поживёт с вами, пока я служу». Марина оказалась умной, работящей девушкой и сразу пришлась по душе в семье. Через шесть месяцев родился Борис. После службы Роберта они так и остались жить с родителями. Построили маленький домик во дворе, сначала вроде бы как для летней кухни, но потом перебрались туда жить, устроили там спальни для себя и детей, к тому времени у них уже родилась Рая, а кухня по-прежнему осталась в доме, где, в основном, готовили баба Эмма и Марина. Так вместе жили они до тех пор, пока не уехали в Германию. Борис рос послушным мальчиком, но больше всего радовал и вызывал гордость у семьи тем, что хорошо учился в школе. Он был лучшим учеником в том районном центре Рубцово, где они жили. В учёбе ему помогала бабушка Екатерина. Борис восхищал её своей усидчивостью и хорошей памятью, втайне она очень гордилась им, но никогда не хвалила его, не показывала виду, что довольна им, и только когда он получил аттестат с отличием, Екатерина Яковлевна обняла Бориса при всех в школе и прошептала ему на ухо, прослезившись: «Я горжусь тобой, дорогой мой внучек» Она была довольна им и как бабушка, и как преподаватель. После известия о смерти Бориса, Екатерина Яковлевна как бы оцепенела, застыла, долго сидела, не заплакав, не проронив ни слова, потом медленно поднялась, пошла в свою комнату, взялась за ручку двери и стала оседать на пол, схватившись за сердце. Её сразу же увезли в больницу.
Отец Бориса, Роберт, в течение нескольких дней молчал, находился в безразличном состоянии. Он не плакал, не разговаривал, уставившись в одну точку. Роберт отрешённо и безразлично отвечал на все вопросы, обращенные к нему, тремя словами: «не знаю, да, нет». И только перед тем, как опустить гроб с сыном в могилу, он встал на колени, сжал голову обеими руками и диким голосом завыл, заглушая рыдания и плач других.
Бабу Эмму привезли попрощаться с Борисом на кладбище. Она не переставала плакать, и всё причитала сквозь слёзы: «Господи! Да разве это возможно? За что ты наказал нас, Господи? Прости, если мы виноваты перед тобой, отведи от нас ещё одну беду, сохрани жизнь Катерине, возьми, Господи, мою говорила она тихим старческим голосом, Господи, почему ты забрал эту молодую цветущую жизнь? Не было в нашем роду такого, чтобы кто-то, по собственной воле, покинул эту землю. Разве есть в мире, что-то страшнее, чем то, что пережили и выстрадали в войну и сразу после войны русские, немцы? И все мы в то время старались выжить. Что же происходит с людьми сейчас, почему они не ценят жизнь? Почему они с такой лёгкостью расстаются с ней и со своей душой?»