Вылакал? Давай сюда свой фужер.
Вы пейте, я не буду.
Ух ты, сказал Андрей. Повернувшись к Мише, кивнул на Виктора. Вот всегда с ним так.
Я за рулем, сказал Виктор.
Эх, а кто из нас не за рулем? ответил Слава, с удовольствием наблюдая, как Андрей наполняет доверху его бокал.
У нас вся жизнь за рулем. Андрей передал длинный бокал Славе. Миша, ты?
У меня еще много. Миша показал ему стакан, заполненный до половины.
Мужики, что с вами сегодня. Андрей поставил бутылку на пол.
Мы все очень скучные, сказал Виктор.
Скучные? Да с вами как на кладбище!
Андрей опрокинул в себя порцию, отломил от плитки шоколада.
Вот чем хороша холостяцкая жизнь. Он уже начинал пьянеть и выглядел непривычно растрепанным. Можно бухать сколько влезет.
Тебе незачем жениться, сказал Миша. Тебя бабы любят. Пока любят, не женись.
А ты женатик? поинтересовался Виктор.
Миша кивнул.
Уже пять лет. До сих пор не знаю, любит она меня или ценит. И зачем женился, не знаю. Наверное, меня просто окрутили. Помню, на свадьбе напился до чертиков, а первую брачную ночь уже не помню. Утром проснулся, чувствую на безымянный палец что-то очень неприятно давит. Глянул кольцо. Рядом баба храпит, вроде знакомая. Я такой оглядываюсь и спрашиваю: «Где я, черт возьми?».
Слава и Андрей покатились со смеху. Виктор сдержанно улыбнулся.
Двадцать восемь, провозгласил Андрей. Я уже солидный мужчина.
Наступило молчание. Миша Светлов со вздохом встал.
Пойду, покурю. Кто со мной?
Я пойду. Виктор поставил бокал на стол.
Миша сразу отправился на балкон. Виктор задержался в зале, чтобы, наклонившись к сидевшей за столом в окружении мужчин жене, спросить, не скучно ли ей. Она, стараясь перекричать музыку, спросила: «Нет. А тебе весело, любимый?» Он кивнул. Жена, раскрасневшаяся от вина и внимания, поцеловала его в щеку.
Выйдя на балкон, Виктор положил руки на перила. Закрыл глаза. С удовольствием подставил лицо свежему ветру. Залитый лучами предзакатного солнца центр города был виден как на ладони: торговые ряды, построенные еще в середине девятнадцатого века, сквер с фонтаном и памятником Лермонтову, церковь, а за ней мост через реку. По реке в голубой байдарке плыли двое мальчишек.
Виктор с Мишей закурили. Миша, сощурясь, смотрел на расстилавшийся внизу город.
Андрей твой друг?
Да.
Вы с ним совсем не похожи.
Потому и дружим.
Помолчав, Миша пристально посмотрел на Виктора.
Он еще и твой юрист?
Консультант.
Ты его по дружбе на работу принял?
Почему ты так решил?
Миша улыбнулся.
Андрей хороший парень. Открытый, добрый, честный. Но профессионал среднего уровня. А тебе нужен хороший юрист.
Хороший юрист нужен Литвинову, чуть грубее, чем собирался, ответил Виктор. Мне подойдет и середнячок. У меня нет особых проблем.
Миша затянулся, выдохнул дым.
Я слышал о Литвинове. Один мой коллега провернул с ним пару бесприбыльных сделок лет семь назад.
Виктор промолчал.
Выбросив сигарету, Миша повернулся к Виктору. Его пухлое лицо стало серьезным и суровым, в глазах блеснула стальная воля. И представить нельзя было, что этот похожий на медведя человек еще полчаса назад неуклюже танцевал со Светланой, и та со смехом дергала его за рыжие кудри, как провинившегося мальчишку.
Андрей рассказал мне, что у тебя с ним неприятности.
У меня нет с ним неприятностей. Это у Литвинова со мной неприятности. Ему не дает покоя качество моего портфолио.
Я знаю Литвинова. Ты как честный человек не можешь в полной мере оценить его подлости и жестокости. Он уже делал подобные предложения. Все партнеры отказывались поначалу. А потом, по неясным причинам, соглашались. Так он подмял под себя почти все сети детских магазинов в области. Ты последний.
Литвинов застрял в девяносто пятом.
Он отошел в угол балкона, где на старом холодильнике стояла пепельница, раздавил окурок.
Да. Застрял. И не он один. Девяностые будто бы остались позади но на самом деле они закончились только вчера. А может, и не закончились вовсе.
Виктор поморщился.
Слушай, все это очень скучно. Бесприбыльные сделки, криминал, заказуха. Я прекрасно знаю, в каком мире живу. Я хочу только одного: не иметь с такими людьми ничего общего.