«Чего?»
«Остаться».
«Где?»
«Здесь».
Я был так потрясён, что застыл в изумлении, с коленями возле глаз и с голой ступнёй, повисшей в воздухе.
«Ты что, выдавил я из себя, смеёшься надо мной?»
Она возразила: «Совсем нет. Только я хочу тебе сказать одну вещь. Мама приезжает из Лиона сегодня ночью, я сейчас вспомнила. И поэтому»
«Что поэтому?»
«Поэтомучёрт возьми! Короче, ты понимаешь, не так ли? Если она накинется на меня и найдёт нас в постели, впечатление будет сильным. Нет, правда, детка, уверяю тебя: будет лучше, если ты уберёшься».
Она не переставала улыбаться скверной и идиотской улыбкой монстра, который пытается выглядеть любезным. Я вдруг прозрел в одно мгновение. Словно с глаз резко упала пелена. В чьих лапах я оказался, боже правый! О да! О да! Ничего не скажешь: для своих первых шагов я выбрал подходящую среду. Я ощутил себя погруженным в грязь, и, честное слово, меня бы вытошнило, если бы эта странная порочная фанфаронша, которая топила юнцов в потоках навозной жижи, не выглядела такой невозмутимой. Едва сдерживая ярость и, в то же время, очень удачно изображая равнодушие, я сказал просто: «Хорошо» и протянул руку за монетами. Но потаскушка сделала удивлённое лицо причём с таким совершенством, что я был вынужден расставить точки над i.