Дождь был таким сильным, что водные потоки начали затапливать нашу площадку и подбираться к палаткам, стоящим немного на возвышении. Вновь раздался сильный треск, как будто рвалась бумага, и совсем рядом в береговую линию ударила мощная молния. Хлопок, последовавший за этим разрядом, был такой оглушительный, что показалось: сердце сначала на секунду замерло, а потом быстрее звука ушло в пятки. Испуг от неожиданности наступил позже. А за этой через минуту последовала новая молния, и еще, и еще
Честно: было страшно. Мысли рисовали попадание одной из них в палатку, огонь и обуглившиеся остатки тел. Чего-то захотелось еще немного пожить. В ярких вспышках молний на потолке палатки как будто включали фонарь. В очередную вспышку я вдруг увидел на ткани потолка огромную тень. Как словно кто стоял рядом с палаткой во время вспышек молний. Стало совсем страшно. Тут же вновь восстановились в памяти видения на поляне у большого камня. Чтобы не показать соседям по палатке своего страха, я просто отвернулся в угол, к рюкзаку, зарылся с головой в спальник и продолжал слушать грозу, отдав свои страхи на волю победителя.
Как только мысли успокоились и образы страха исчезли на мгновение, я услышал снижение громкости звука ударов по палатке от дождевых капель. Напор ослаб и постепенно перешел в мелкую, противную морось. Гром стал доноситься тише, а возбуждение у соседей по палатке стало резко подниматься. Они нервно смеялись, пытаясь не выказывать своего страха, и вспоминали, как кинулись врассыпную от костра. Но мне не давало покоя видение тени от стоящего рядом с палаткой не то человека, не то существа из потустороннего мира. И что досадно: никто из сидевших рядом не видел этой тени, а когда я спросил об этом, они только посмеялись надо мной, высказав версию, что это, скорее всего, была тень от дерева. Я сделал вид, что согласился с ними, но образ продолжал стоять в голове. Многократно эта вспышка прокручивалась в мыслях, не давая покоя. Махнув рукой на суету, творившуюся в палатке, я вновь отвернулся к стенке палатки. Мой мозг за сегодняшний день так загрузился, что тормозил со страшной силой и постоянно пытался отрубиться от внешнего мира. Это и позволило быстро заснуть.
Приснился мне удивительный по красоте сон. Я находился в дубово-каштановой роще, вокруг цвели огромные кусты южных цветковых растений. Пели птицы, порхали бабочки, над головой вились стрекозы, и вокруг ног во время ходьбы в разные стороны прыгали десятки стрекочущих кузнечиков. Я шел к большой поляне, на которой виднелись дома. Вдруг на дорожку навстречу мне выбежала женщина и радостно закричала, что я вернулся. Потом подбежала и стала добродушно трепать по волосам, прижимать к груди и со слезами на глазах тихо причитать. Я почувствовал сильное материнское тепло ее рук, ощутил мощную защиту от невидимых темных сил, чувствовавшихся в ближнем окружении, и попытался придумать слова для ее утешения. И вот я уже открыл рот, чтобы произнести их, как неожиданно появилось ощущение, что я получил пинок в зад, оступился и падаю.
Вздрогнул, открыл глаза: темнота, стука капель дождя по палатке не слышно, соседи угомонились и мирно спят. Ближайший сосед в очередной раз взбрыкнул во сне ногой. Это, видимо, и стало причиной моего пробуждения, а я всё еще находился под впечатлением сна. Было желание дать оплеуху соседу, быстро лечь в ту же позу и, закрыв глаза, вернуться обратно в сон, но так не бывает. Я вновь заснул, но уже без прогулок по роще с кузнечиками.
Заозёрный
Проснулся утром от звука приближающейся моторки. Оказалось, что после грозы к нам отправили из лагеря делегацию из медика и завхоза, дабы узнать, всё ли у нас в порядке, а заодно привезти немного сухих дров и в бачке уже приготовленный в столовой завтрак в виде теплой манной каши и фляги с горячим какао. Они же понимали, что разжечь костёр самим и что-то приготовить на завтрак сейчас нам было достаточно проблематично. На утреннюю трапезу из палаток вылезал подмокший народ. Все обсуждали вчерашнюю вечернюю грозу, а я быстренько «замахнул» каши, запил какао и, узнав о распорядке сегодняшнего дня, пошел собраться для прогулки на гору. Решил, что пойду один. Звать из отряда никого не хотелось. Не нашел я в этой смене никого, кто бы стал настоящим другом. Видимо, это случилось потому, что я был один из своего района города, из своей школы, а новые приехали небольшими группками по три-пять человек из одного класса и сейчас дружили друг против друга. Смешно было наблюдать за мелкими разборками со стороны. Эти тем не так сказали, те не так сделали, эти едят много, те спят долго.