Лорд Болтон, есть разговор. Правильно ли я понял из ваших записей?
На лестнице стоял Белокурый, с удовольствием обозревая открывшуюся ему картину, в руках у него была книга в грубом кожаном переплете, в которой Болтон безошибочно узнал записи приходов по своим рейдам.
что вы, дядя, вы хранитель Хермитейдж-Касла, вы мастер Хейлс и следующий граф Босуэлл, если я умру бездетным, вы самый обычный рейдер? продолжил Патрик с ехидной усмешкой, гуляющей на красивом лице.
В общем, он представлял, что дела в Долине идут криво, но чтобы так вовремя же он вырвался сюда от короля в чине лейтенанта шотландской короны.
Почему обычный? обиделся лорд Болтон. Смею думаю, что не из худших!
И заново метнул кости.
Собственно, Патрик и не ожидал раскаяния, но всякому бесстыдству ведь есть предел.
Дядя! окликнул он, спускаясь в холл. Извольте уделить мне немного внимания, пока я не уделил его себе сам.
Болтон с готовностью отозвался на легкое раздражение, уже просквозившее в голосе графа.
Пожалуйста, ваша светлость, согласился он, отставляя стаканчик с брякнувшим содержимым в сторону, поворачиваясь всем корпусом к Белокурому. Что именно тебя не устраивает?
Не устраивает меня то, что я хранитель Долины и Средней Марки, а вы, мой ближайший родственник, моя правая рука, моим же именем творите во вверенных мне землях разбой, грабеж и убийства
Повисла пауза. Теперь даже Ролландстон поднял голову и вместе со старшим братом воззрился на племянника. Белокурый же, в свою очередь, был искренне изумлен их удивлением.
Ты как с луны свалился, с уважением сказал наконец Болтон. Не хочу тебя разочаровывать, Патрик, но вообще-то в Лиддесдейле только и есть два занятия для благородного человека добрый налет в сезон и кровная резня с соседями во все остальное время. Слышь, Уилл, наш граф, кажется, не имеет ни малейшего понятия о настоящей жизни в Долине
А откуда ему иметь-то? рассудительно возразил Ролландстон. Зато ихняя светлость говорит на латыни лучше даже, чем маленький Джон. Но ты-то ему в состоянии объяснить, что к чему, братец?
Попробую, с сомнением отозвался старший дядя. Но ведь он не понимает даже, что на самом деле значит хранитель! и когда граф, хмурясь, подозревая в дядиных словах подвох, уселся к столу с ними рядом, продолжил. Значит так, ориентируемся, племянник. От века Восточной Маркой правят лорды Хоум, из которых родом отец твоей сестры, и Керры из Кессфорда, леворукие черти. Западная марка это Джонстоны и Максвеллы, сейчас это твой второй отчим, Джон Максвелл, дай Бог ему здоровья. Ну, а по Средней Марке, мы, Хепберны то есть, ты. Граф Босуэлл. Правда, Фернихёрст или Бокле горло бы разорвали за то, чтобы занять твое место.
Это который Бокле? на всякий случай переспросил Патрик.
Да все тот же, прежний, Уот Вне-Закона.
Мне Брихин про него рассказывал.
Хорошо, хоть про что-то рассказывал. Оно и понятно, он нашему Джону приятель был.
А вам?
А по мне, Болтон задумчиво поскреб в затылке, лучше вовсе не иметь приятелей, да и по тебе, ваша светлость тоже. Чтоб руки себе на рейд не связывать. А то сунешься с десяток галлоуэев угнать с пастбища, но нельзя приятелевы же. Несподручно. Ладно хранитель Долины. Хранитель Марки. Это значит, что твоих будет сотня фунтов жалованья Ангус в прошлом году именно столько хапнул за то, чтобы вместо тебя быть Хранителем. И еще твое кошт для конников, прокорм лошадям и людям. Это неплохо, а дальше как повезет. Ежели поймал кого на контрабанде с поличным половину в казну, и вторую тебе. Ежели взял на погоне с краденым, и это доказано то же самое. Штрафы от судов смотрителей, когда они сходятся в Дни перемирия, наши и английские, разбирать общий разбой и они частично тебе. Конфискованное имущество всех воров и правонарушителей, заключенное в движимость и оно твое, ради, как оно там по статуту ради твоих трудов и забот, о как! Правда, половину твоего общего дохода ты должен сдать в казну, но кто его точно-то считает, твой доход, кроме Джибби Ноблса, а с тем разговор короткий. В общем, должность хорошая, жирная, кормовая, да и прижать кого надо при случае позволяет кто спросит с Хранителя? Сам король? Так ему и своих дел хватает, чтобы думать о Приграничье.