Мы снова не общались некоторое время.
Однокурсница пригласила меня на день рождения. Я ехала после работы, уставшая и голодная. Весь вечер Вера играла на гитаре и очень талантливо пела. И в шутку прислонилась ко мне. Я почувствовала, что на одну секунду мое тело перестало быть моим телом. Вера тоже это почувствовала и засмеялась.
Я нашла предлог и уехала домой.
Ее смех сбил меня с толку. Это была игра с ее стороны или она целенаправленно прикоснулась ко мне? Это мне никогда не удавалось понять. Как только я начинала говорить об этом серьезно, она поднимала меня на смех и говорила, что это полный бред.
Это как раз было то, что я и сама думала. Это бред. Не может девочка приставать к девочке, это же как-то странно.
Я не помню как, но Вера или вернее тот харизматичный мальчишка вдруг поцеловал меня.
В это самое мгновение я возненавидела и полюбила Веру.
Было около 5 утра, трамваи еще не ходили и я пешком по холодной весенней Самаре шла в церковь. Я шла, чтобы кто-нибудь мне объяснил, что происходит.
Я дошла к 6.30 утра. В церкви мыли стекла. Меня встретила пожилая женщина, прихожанка, Марта, с которой мы ходили на молитвенные служения.
Я сказала Марта, что делать, если ты не знаешь что делать?
Но Марта плохо слышала, и она дала ответ видимо на какой то другой вопрос, она сказала Бог любит тебя, Наташа.
Я ушла. Мне не с кем было говорить там, потому что церковь была пуста. Марта мыла окна и не слышала меня.
Я шла мимо открывающихся магазинов и ресторанов. Ко мне подскочила полная женщина в нарисованных по дурацки веснушках на щеках и куртке «Евросеть».
Девушка! хи-хи! Вот вам шарик, сказала она.
А что такое? я была в своих мыслях.
1 апреля! День смеха! Вы первая! Хи-хи! Видите тут хрюшка на шарике!
Я лопнула шарик, села на скамейку и заплакала.
Девушка-клоун постояла немного возле меня и ушла.
Я плакала и не могла остановиться.
Я отдалась Вере через несколько месяцев. Она гладила меня по волосам и целовала виски. Я думала, она понимает, какую страшную жертву я совершила. На какое преступление пошла.
Она сказала мне: «я с тобой, и буду с тобой. я готова пережить любую боль, ради этих мгновений с тобой, пока ты сама не уйдешь. я ждала тебя долго».
Она так сказала мне, и я поверила ей.
Так никто не говорил мне, ни один мужчина. Она сказала мне этим, что она мой щит, моя защита. Это очень сильные слова.
Я перестала ходить в церковь по воскресеньям. Я хотела прийти, но как и что я должна была говорить людям, как смотреть в глаза пастору. Я очернила свое тело, я предала его и свою душу. Я предала Бога в себе.
Я верила теперь только Вере, потому что больше некому. Хрупкая, конечная Вера стала моим спасением вместо сильного и бесконечного Бога. И я молилась на свою Веру.
Я любила ее как никого другого. Наверное за те слова. А может быть, за что-то еще. Я любила ее и в моем мире была только она. Когда ее не было рядом, мне было очень тяжело и страшно. Я знала, что меня презирают мои друзья, что я чужая в церкви, что за спиной перешептываются коллеги на работе.