Вольский, слушаю.
Здравствуйте, вас беспокоит следователь Орлова.
После паузы послышался ответ:
Чем обязан?
Вы психолог, верно?
Вы нуждаетесь в помощи? Сразу хочу вас предупредить: за полицейских не берусь; это небольшое исключение в моей практике, вы неизлечимы.
Подобного хамства в свой адрес я ещё не слышала, но всё же сдержала себя и достаточно спокойно хотела продолжить разговор:
Вас посещала Алексеева Кира Сергеевна?
Это информация частного характера! Вы с ума сошли, такое спрашивать по телефону?! Меня много кто посещает! услышала я сердитый ответ.
Киру Алексееву убили.
Равнодушный голос с ноткой сарказма на другом конце провода холодно произнес:
Каждому отмерен свой срок. Я ей сочувствую. Что-то еще? Просто вы меня отвлекаете.
Моё терпение лопнуло:
В вас нет ни капли сочувствия. Я вас не знаю, но уверена, что вам не стоит работать психологом. Как вы помогаете людям, если сами нуждаетесь в помощи?!
Вы можете мне помочь?
Я немного растерялась:
В смысле?
В трубке послышалось частое, прерывистое и громкое дыхание видимо, Вольский еле сдерживался от смеха:
Видите ли, уважаемая Орлова, от женщин я принимаю лечение только одного плана, и то если они в моем вкусе.
Какого плана?
Я понимаю, вы хотели бы мне помочь слышалась уже явная ирония, но, боюсь, вы уже не в моем вкусе. Прощайте!
Послышались гудки. Вот стервятник этот Вольский! Вздумал надо мной издеваться! Интересно, с ним вообще можно говорить о серьёзных вещах? Странный какой-то психолог. Может, он и не психолог вообще! Завтра сама к нему поеду и проверю, заодно и преподам урок вежливости.
Раздался стук в дверь.
Да, да, ответила я.
В кабинет зашла зрелых лет тучная женщина с «гнездом» на голове:
К вам можно? Вы Вероника Андреевна?
Да. А вы Яна Павловна?
Женщина кивнула, я предложила ей присесть напротив меня.
Вы по поводу Алексеевой? Слышала про ее убийство; хоть и непутевая мать была, да все равно жалко.
Что вы можете рассказать про Киру? В каких условиях она жила?
Я осуществляла за ней контроль три года. Первыми на Киру мне пожаловались соседи, что ребенок у неё грязный и постоянно плачет. Я после этих жалоб сразу к Кире приехала и оценила обстановку: квартира хорошая, просторная, очень дорогая, условия для проживания ребенка в принципе неплохие. Сама Кира была трезвой и адекватной, только вот дочка её, Марта зашуганная, на теле синяки и ссадины, на мои вопросы не отвечает. Кира всё это объяснила тем, что Марта очень рассеянный и своеобразный ребенок, немного отсталый, поэтому периодически сама падает и замыкается в себе. Я в это слабо поверила, но мама девочки меня убедила, что занимается её проблемами. В целом ребенок одет хорошо и питается неплохо; сразу видно было, что у Киры хороший доход. Отца Марты дома не было; Кира сказала, что он на работе. Я стала навещать Алексеевых два-три раза в месяц. С самого начала всё было со странностями: например, я так и не познакомилась с папой девочки; думала, всякое бывает, все люди работают. Но как-то раз я вновь пришла к Алексеевой, чтобы удостовериться, что все хорошо. Дверь квартиры была открыта, я зашла и увидела такое Мне ужасно неловко вам об этом говорить.
Расскажите подробно, что вы увидели, настояла я.
Алексеева на кухне с несколькими мужчинами устроила половой акт; переплелись, как змеи, все стонут как сумасшедшие. Кира била мужчин плеткой и громко кричала на них. Мужчины, если можно их так назвать, по очереди совокуплялись с Кирой и ласкали ее. А Марта сидела, прикованная к батарее, и за всем этим наблюдала со слезами на глазах. Я чуть в обморок не упала! Такой скандал этой распутной устроила! Зато столько времени меня за нос водила, примерную из себя строила! Да таких сажать надо! Я и хотела ее посадить, только вот Нина Антоновна мать Киры уговорила этого не делать и внучку себе забрала. Хорошая женщина. Теперь моё сердце за ребенка спокойно.
С сожителем Киры вы так и не познакомились?
Нет. Соседи по лестничной клетке говорили, что он наркоман, но я не верила, потому что Кира очень хорошо убеждала в обратном, за нос водила. С виду обеспеченная и порядочная женщина.
Хорошо; сейчас всё рассказанное вы изложите на бумаге и подпишете, я дала Мартыновой листок и ручку.