Расширяясь и пульсируя…
На причале, где мы оставили днем «Хэш-Клэш», имелись все удобства, в том числе устройства для подключения бортовых компьютеров к телефонной сети. Многие деловые люди и на отдыхе предпочитали иметь под рукой этот вид услуги.
Внезапно мое дурное самочувствие как рукой сняло, остался лишь налет почти приятной усталости и легкого оцепенения, который в случае надобности я мог бы стряхнуть. Для полной безмятежности не хватало лишь хорошей порции жаркого. Но сперва дела.
– Отчего бы не заказать сейчас билеты? – предложил я, ощущая нетерпение.
Кора улыбнулась и кивнула:
– Давай. Я не передумала.
В заказывании билетов нет ничего особенно сложного или экзотического. По сути дела, надо лишь соединить мое информационно-обрабатывающее устройство с аналогичными устройствами авиалиний и банка и передать указания, сколько людей куда и каким классом летят. Однако…
Это произошло после того, как с делом было покончено. Можно было протянуть руку и выключить компьютер. Но вместо этого я продолжал смотреть на экран дисплея, чувствуя приятное удовлетворение, что билет…
Билет?
Очевидно, я замечтался, подумав о билете, о том, что следует за подобным решением, а затем о точной, слаженной работе самой машины, которая все это делала возможным, и наконец…
Я вроде бы слышал, как Кора меня окликнула – самым обычным тоном, едва ли требующем ответа. Потом я увидел сон наяву.
Мне казалось, будто я с головокружительной скоростью несусь вдоль темных и ярких линий. Словно безумный аттракцион – вверх, вниз, по какой-то знакомой местности, на территории мозга или духа, где я уже бывал в предыдущем воплощении, а может, вчера в момент забывчивости. Там, в конце пути, держали в заточении часть моей жизни. Ее окружали стены, преграждающие мне дорогу, и беззвучно завыли вокруг сирены, когда я попытался найти проход…
– Дон! Что с тобой?
С порога на меня смотрела Кора.
– Замечтался о доме, – сказал я, стряхивая оцепенение.
– На секунду мне показалось, что ты уснул или…
– …отключился? Ничего подобного. Я знаю, что тебя надо периодически кормить.
Она улыбнулась. Я выключил терминал.
Возвращение домой согревало душу.
Клик-клик.
В Детройте мы пересели на самолет до Эсканобы, что на северном берегу Мичигана. И чем ближе становилось мое пасторальное детство, тем больше наплывало воспоминаний. Я постоянно указывал Коре то на одну, то на другую достопримечательность, занимательные истории сами слетали с языка.
Багажа у нас не было – только сумки через плечо. Сойдя с самолета, мы взяли напрокат машину и по автостраде 41 проехали вдоль берега к северу, в выезду из города. Через несколько миль мы свернули на шоссе Джи-38 к Корнеллу. Темно-зеленый косматый горизонт казался удивительно близким, и мое воображение, опережая события, устремилось вперед.
– Все же, думаю, надо было предварительно позвонить, – не в первый раз сказала Кора. – За пять лет многое могло измениться.
Пять лет?.. Неужели так долго я не был дома? Как-то я выпалил эту цифру не задумываясь. Так сколько же лет прошло? Ни в прошлом – 1994-м, ни в позапрошлом году я, точно, Флориду не покидал. В 1992-м… Я не мог припомнить, что делал в этом году.
– Знаешь, я немного побаиваюсь знакомства с твоими.
Дорожный указатель обещал Багдад через 15 миль после Корнелла. Как мне и подсказывала память.
Я повернулся к Коре.
– Тебе нечего бояться, все будет хорошо.
Да и как иначе? Чем ближе мы подъезжали к Багдаду, тем меньше я беспокоился о будущем. Главное, что мы вместе.
Крошечный Корнелл, очевидно, за несколько лет сильно изменился – я ничего не мог узнать. Но шоссе, старая железнодорожная ветка, водонапорная башня – все было до боли знакомо.
– А вот это что-то новое, – сказал я после долгого молчания.