Хункапа Аюб; держась одной рукой за мачту, нерешительно заглянул за борт.
- Симна, а меня она выдержит?
- Конечно. Смотри! - Воин стукнул палкой по отмели.
Отмель, возмущенная таким обращением, извергла Симне в лицо струю мутной воды, которая сбила его с ног. Эхомба едва не свалился в реку, но успел схватиться за рычаг. Хункапа от неожиданности присел на корточки.
Огромный угорь, зарывшийся в илистое дно, поднял голову из воды, чтобы узнать, кто посмел нарушить его покой. Маленькие черные глазки остановились на Симне. Щелкнув челюстями, угорь бросился вперед.
Что-то напоминающее поток черного пламени мелькнуло в воздухе. Удар отбросил Симну в сторону. Падая, он успел заметить зубастую пасть и не задумываясь схватился за меч. Но лезвие не встретило преграды, и Симна рухнул в скопившуюся на дне кузова воду. Огромный угорь перевернулся на бок и мощным хвостом хлестнул по повозке. Все трое, кто был в ней, попадали с ног. Трое, потому что четвертый исчез.
Вцепившись в рычаг, Эхомба смахнул воду с лица и с волос, заплетенных в косички, потом бросился к борту. Угорь продолжал молотить по повозке, и она ходила ходуном.
- Вы видите что-нибудь? Симна!
Оглушенный, насквозь промокший северянин уцепился за борт и заглянул в воду.
- Нет! - выдохнул он.
В следующий миг в лицо ему ударила струя грязи. Отплевываясь, он отскочил от борта.
- Там ничего не видно! Ничего!!
Эхомба, тоже перегнувшись через борт и вглядываясь во взбаламученную глубь, бормотал:
- Алита! Где Алита?
Зверочеловек поднял руку. Мокрая шерсть свешивалась с нее, словно водоросли.
- Хункапа видит его.
- Как... - Эхомба выплюнул попавшую в рот воду. - Как он выглядит?
Наступило молчание, прерываемое только глухими ударами в дно повозки. Наконец Хункапа Аюб объявил:
- Голодным.
Из-под самого днища повозки взметнулась вода вперемешку с илом, и почти одновременно с этим удары о дно прекратились. Река успокоилась. Наступила тишина; только было слышно, как булькает вода, просачиваясь в повозку через новые трещины. Эхомба подумал, что теперь она точно скоро потонет.
Из мутной жижи вынырнул черный левгеп, сжимая в зубах мертвого угря с перекушенной шеей. Плавными, но мощными толчками он поплыл к берегу, волоча за собой свою добычу. Эхомба посмотрел ему вслед, потом повернулся к зверочеловеку.
- Хункапа, нам нужно двигаться за Алитой. А тебе придется тащить повозку. Только у тебя хватит на это силы.
Услышав слова Эхомбы, Хункапа поник. Замогильным голосом он ответил:
- Хункапа сделает, Этиоль. Но Хункапа не умеет плавать.
- Не умеет?!
Эхомбу редко можно было застать врасплох, но Хункапе это удалось. Когда повозка упала в воду, когда их сносило течением, даже когда они сидели по колено в воде, большой волосатый брат ни разу не заикнулся о том, что не умеет плавать.
Эхомба поглядел на Симну. Они с меченосцем могут доплыть до берега; но им придется поддерживать Хункапу, чтобы голова его все время была над водой.
Когда он сказал об этом Хункапе, тот с ужасом посмотрел на взбаламученную воду и тихо сказал:
- Не знаю, Этиоль. Хункапа боится.
- Надо попытаться, - твердо сказал пастух. - Я надеюсь, здесь все-таки достаточно мелко, и ты сможешь идти по дну. Если нет, попробуешь плыть. Я научился плавать еще до того, как начал ходить. Это куда более естественные движения, чем ходьба.
Он выловил из воды свои пожитки, достал копье, повесил оба меча за спину.
- Если что-то будет не получаться, следи за мной и делай как я. Этиоль ободряюще подмигнул Хункапе. - Здесь мы больше оставаться не можем. Повозка разваливается. Если нас подхватит течение, то вынесет на глубокое место. Тогда тебе уже вряд ли удастся пройтись по речному дну.