Когда наступил ее черед благодарить, мисс Мак-Картри начала с того, что для валлийца Анорин Арчтафт совсем неплохо умеет выражать свои мысли. Все засмеялись. Но, заговорив о долгих годах, проведенных здесь, в машбюро Адмиралтейства, Иможен не смогла-таки сдержать слез. Ее принялись утешать, а Дженис Арчтафт чуть лукаво заметила:
- Ну кто бы мог подумать когда-то, что, уезжая из Англии в родную Шотландию, вы будете плакать?
Мисс Мак-Картри мигом пришла в себя.
- Любой имеет право малость взгрустнуть, навсегда покидая колонию, где провел двадцать пять лет жизни, разве не так? - гордо ответствовала она.
Уильям Мак-Грю, загнав констебля Сэмюеля Тайлера в угол между собственной бакалейной лавкой и домом галантерейщицы миссис Пинкертон, с жаром заметил:
- Досадно, что вы на дежурстве, Сэм, а то я непременно угостил бы вас стаканчиком виски или джина!
- С чего вдруг? У вас что, праздник? Может, день рождения?
Уильям, человек кроткого нрава, которого удавалось вывести из себя только жене, Элизабет, покачал головой.
- Нет, Сэм, ничего такого... Но я узнал сегодня лучшую на свете новость: Иможен Мак-Картри возвращается к нам навсегда!
- Ну и что?
- То есть как это? Я не без тревоги подумывал, что мне придется без всякого просвета, до конца дней своих мыкаться с миссис Мак-Грю (у нее, знаете ли, с годами характер отнюдь не мягчает), но возвращение Нашей Иможен совершенно меняет дело!
- Почему?
- Да потому, старина! Раз приезжает мисс Мак-Картри, можно не сомневаться: что-нибудь непременно произойдет, и жизнь в Каллендере станет гораздо веселее и разнообразнее!
Именно этого Сэмюель Тайлер и опасался больше всего.
С тяжелым сердцем, нагруженная подарками, мисс Мак-Картри уже собиралась навсегда уйти из Адмиралтейства, как вдруг узнала, что ее ожидает сэр Дэвид Вулиш. Иможен весьма польстило, что столь высокое начальство тоже хочет пожелать ей счастливого пути, и шотландка тут же направилась в кабинет сэра Дэвида. Секретарша немедленно распахнула перед ней дверь.
- Я слышал, вы покидаете нас, мисс Мак-Картри?
- Не то чтоб по доброй воле, сэр... но закон есть закон...
- Просто не верится, что вас отправляют в отставку по возрасту...
- Мне тоже трудно в это поверить, сэр, но, увы...
- И вы уезжаете в Каллендер?
- Да, сэр, на родину. Сяду в поезд сегодня же вечером.
- Нам жаль расставаться с вами, мисс Мак-Картри...
- Спасибо, сэр... мне тоже грустно, и...
Иможен так и не смогла договорить, более того, она настолько утратила чувство собственного достоинства, что расплакалась при англичанине. Растроганный сэр Дэвид Вулиш попытался, как мог, утешить шотландку.
- Я прекрасно понимаю вас, мисс Мак-Картри... но, к несчастью, все мы рабы дисциплины... Хотя должен признать, что порой наши уставы, регламенты и прочее выглядят сущей нелепостью... Ну для чего, спрашивается, принуждать к бездействию полного энергии и сил человека?
Однако в гораздо большей степени, нежели теплые слова начальства, Иможен вернула хладнокровие мысль о том, что подумал бы ее отец, а если заглянуть чуть дальше в глубь времен - и Роберт Брюс, увидев ее в столь жалком состоянии.
- Извините, сэр, мне самой очень стыдно за эту минутную слабость... Но она - первая за двадцать пять лет службы! Надеюсь, по доброте душевной вы забудете, что я позволила себе...
Вулиш улыбнулся.
- Несгибаемая вы женщина, мисс Мак-Картри! Ах, будь в Соединенном Королевстве только такие, как вы, мы бы до сих пор занимали первое место в мире!
- Простите великодушно, сэр, но, я думаю, если бы "добрый принц Чарли" не потерпел тогда поражения при Каллодене...
- Шотландцы сумели бы сохранить нам это почетное место?
- Несомненно, сэр!
Сэр Дэвид откровенно рассмеялся:
- Главное - никогда не меняйтесь, мисс Мак-Картри! И всегда оставайтесь такой же...