Мы беседовали возле кухонной плиты.
- Неплохо, - повторял Даниил Александрович, листая мою рукопись, неплохо...
За стеной раздавались шаги.
Гранин задумался, потом сказал:
- Только все это не для печати.
Я говорю:
- Может быть. Я не знаю, где советские писатели черпают темы. Все кругом не для печати...
СОЛО НА УНДЕРВУДЕ
В Тбилиси проходила конференция:
"Оптимизм советской литературы".
Среди других выступал поэт Наровчатов.
Говорил на тему безграничного оптимизма советской литературы. Затем вышел на трибуну грузинский писатель Кемоклидзе:
"Вопрос предыдущему оратору".
"Слушаю вас" - откликнулся Наровчатов.
"Я хочу спросить насчет Байрона. Он был молодой? "
"Да, - удивился Наровчатов, - Байрон погиб сравнительно молодым человеком. А что?
Почему вы об этом спрашиваете? "
"Еще один вопрос насчет Байрона. Он был красивый? "
"Да. Байрон обладал чрезвычайно эффектной внешностью. Это общеизвестно... "
"И еще один вопрос насчет того же Байрона.
Он был зажиточный? "
"Ну, разумеется. Он был лорд. У него был замок... Ей-Богу. какие-то странные вопросы... "
"И последний вопрос насчет Байрона. Он был талантливый? "
"Байрон - величайший поэт Англии! Я не понимаю, в чем дело?! "
"Сейчас поймешь. Вот посмотри на Байрона.
Он был молодой, красивый, зажиточный и талантливый. И он был пессимист. А ты - старый, нищий, уродливый и бездарный. И ты - оптимист! "
Гранин сказал; - Вы преувеличиваете. Литератор должен публиковаться.
Разумеется, не в ущерб своему таланту.
Есть такая щель между совестью и подлостью. В эту щель необходимо проникнуть.
Я набрался храбрости и сказал:
- Мне кажется, рядом с этой щелью волчий капкан установлен.
Наступила тягостная пауза, Я попрощался и нышел.
Прошло недели две, Я узнал, что мои рассказы будут обсуждаться в Союзе писателей. В ежемесячной программе Дома имени Маяковского напечатали анонс. Девять лет спустя взволнованно перелистываю голубую книжечку.
---------- 13 декабря 67-го года:
13 среда
Обсуждение рассказов ДОВЛАТОВА
Начало в 17 ч.
13 среда
К 170-летию со дня рождения ГЕЙНЕ
Начало в 17 ч.
---------- Фамилии были напечатаны одинаковым шрифтом.
Поклонники Гейне собрались на втором этаже.
Мои - на третьем, Мои - клянусь! - значительно преобладали.
Обсуждение прошло хорошо. Если о тебе говорят целый вечер - дурное или хорошее - это приятно.
С резкой критикой выступил лишь один человек - писатель Борис Иванов. Через несколько месяцев его выгнали из партии. Я тут ни при чем. Видно, он критиковал не только меня...
ПЕРВАЯ РЕЦЕНЗИЯ
Декабрьским утром 67-го года я отослал целую пачку рассказов в журнал "Новый мир". Откровенно говоря, я не питал иллюзий. Запечатал, отослал и все.
"Новый мир" тогда был очень популярен. В нем сотрудничали лучшие московские прозаики. В нем печатался Солженицын.
Я думал, что ответа вообще не последует. Меня просто не заметят.
И вот я получаю большой маркированный конверт.
В нем - мои слегка помятые рассказы. К ним прилагается рецензия знаменитой Инны Соловьевой. И далее - короткое заключение отдела прозы.
Воспроизвожу наиболее существенные отрывки из этих документов. Качество цитируемых материалов - на совести авторов.
О РАССКАЗАХ С. ДОВЛАТОВА
Эти небольшие рассказы читаешь с каким-то двойным интересом. Интерес вызывает личная авторская нота, тот характер отношения к жизни, в котором преобладает стыд. Беспощадный дар наблюдательности вооружает писателя сильным биноклем: малое он различает до подробностей, большое не заслоняет его горизонтов...
Программным видится у автора демонстративный, чуть заносчивый отказ от выводов, от морали. Даже тень ее - кажется - принудит Довлатова замкнуться, ощетиниться.