- Ага, - согласились остальные. Папа откашлялся и предложил за часы пятьдесят крон.
- Дают пятьдесят крон! - закричал человек на кафедре. - Это не простые часы, а с кукушкой. Это очень хорошие старинные часы.
- Почему ты не предложил сразу сто крон, ведь они у нас есть? спросила Марта папу.
- Ш-шш, слушай, - сказала мама.
- Шестьдесят крон! - сказал мужчина, сидевший рядом.
- Шестьдесят пять! - быстро крикнул папа.
- Семьдесят!
Мона была в отчаянии. Ну неужели этот человек не мог помолчать! Ведь он должен понять, что это их часы.
- Семьдесят пять! - крикнул папа.
Он сидел совсем тихо, но Мона видела, что он тоже очень волнуется.
Мортен не понимал, что здесь происходит, но по лицам папы, мамы и всех детей он видел, что им очень не нравится тот человек, который сидит рядом с ними. Мортен сполз со скамейки и подошёл к нему.
- С-с-с-с! - сказал он. - Не говоли так, мне это не нлавится.
Но мужчина не обратил на Мортена никакого внимания.
- Восемьдесят крон! - крикнул он.
- Девяносто! - крикнул папа.
- Девяносто пять! - сказал мужчина.
Папа был вне себя. Ведь у него было только сто крон. А что, если этот мужчина предложит больше?
Человек на кафедре уже начал размахивать молоточком.
- Девяносто пять! Девяносто пять! Кто больше? Тогда мама кивнула папе и детям, они все встали и хором крикнули:
- Сто крон!
У них получилось так здорово, что все заулыбались, засмеялись, а человек на кафедре подпрыгнул и так ударил молоточком по столу, что всё кругом зазвенело.
- У вас такой дружный хор, что, по-моему, часы должны достаться вам, - сказал он.
- Конесно, - сказал Мортен.
Папа пошёл платить и вернулся с часами в руках. Он нёс их осторожно, словно ребёнка. Мама держалась за гири, Мортен - за маму, Мина - за Мортена, Милли - за Мину, Мона - за Милли, Мадс - за Мону, Марта - за Мадса, Мартин - за Марту, Марен - за Мартина, и все хором говорили о своих часах. И вдруг часы сказали "ку-ку" и притворились, будто это сделала маленькая синяя кукушка.
Домой они шли очень медленно, боялись, что быстрая ходьба часам не понравится.
Когда они подошли к своему дому, папа что-то шепнул Мартину. Мартин побежал в дом напротив, позвонил к той даме, которая подарила им сто крон, и сказал:
- Открой окно и выгляни!
А Марен побежала к Хюльде и Хенрику и сказала им то же самое.
Папа поднял часы высоко-высоко. Мама опустила гири, теперь все ждали, чтобы большая стрелка остановилась на двенадцати, потому что было как раз шесть часов.
Раз... Из часов выскочила маленькая синяя кукушка и закуковала.
Дама через улицу улыбнулась и махнула им рукой. А Хюльда и Хенрик подошли посмотреть поближе, и все считали, что более красивых часов нет ни у кого на свете.
Потом часы повесили высоко на стенку. Там они висели в полной безопасности, а раз им жилось так хорошо, то они всегда всем сообщали, который час.
- Это рождественский подарок нам всем, - сказал папа.
- Правильно, - обрадовалась мама.
- Они висят слиском высоко, - сказал Мортен.
- Нет, они висят как раз на месте, - сказал папа.
И часы с кукушкой очень обрадовались его словам.
РОЖДЕСТВО
Мона раздобыла новую тряпочку и теперь почти все вечера просиживала у Хюльды с Хенриком, вышивая новую салфетку для мамы.
Однажды вечером Мона сидела с Хенриком, а Хюльда пекла пироги на кухне.
- Ты рад, что скоро Рождество? - спросила Мона.
- Очень, - ответил Хенрик. - К нам придёт тётушка Олеа. Будет очень хорошо, только, конечно, тихо. - Хенрик вздохнул.
- Разве вы не будете танцевать вокруг ёлки?
- Как раз танцевать-то мы и не будем. - Хенрик вздохнул ещё раз.
Мона встала и задумалась.
- А может, вы придёте к нам? У нас на Рождество всегда бывает очень весело.
- А что скажет на это твоя мама? Вас и самих много.