ЛЕГЕНДА (за много лет до нашей эры)
Был мастер сед.
Был мастер смел,
А дерево подобно богу.
Здесь правил Род,* и князь хотел
Вести людей к его порогу.
И матерь Лада* и Яга*
Труд мастера благословили.
Здесь встанет Бог назло врагам,
На том они и порешили.
Был Бог один.
Был Бог един.
К нему хотелось прикоснуться,
И мастер не жалел седин,
А ствол никак не мог согнуться.
Но дело знали топоры.
Они свалили исполина,
И отступили тьмы миры
перед величьем славянина.
Из миража, из ничего,
Одним предчувствием, как будто,
взметнувшись к небу высоко,
Был идол сотворён под утро.
Бус Белояр*, Триглав*, Ярун*
смотрел на мир глазами бога,
и написать хватило рун,
что впереди всех ждёт дорога.
Туда, где спят ещё миры,
где бога нет и правят вии,
волхвы трояновы мудры,
ушли туда, где встанет Киев
*Род (др. рус.) верховный небесный бог, громовник.
*Лада верховная богиня мать, богиня весны, брака и любви.
*Яга богиня смерти, войны, колдовства, хозяйка леса.
*Бус Белояр Князь Русколани, по А. Асову « Велесова книга».
*Триглав (Троян) славянский бог надзирает за тремя царствами, небом, землёй и преисподней.
*Ярун (Ярило) славянский бог солнца.
ВАЛЕНКИ
Вот нынче стали валенки не в моде,
Народ привык рядиться в сапоги.
И, вроде бы, пошиты по погоде,
Но холодны они к теплу ноги.
И зимы стали, не в пример, теплее,
Но память в детство открывает даль,
Где валенки мне в стужу ноги греют,
А душу греет бабушкина шаль,
В которую закутан вместе с шапкой-
Такой был в детстве модный приговор.
Морозный воздух пахнет дымом сладко,
Я чётко помню этот дом и двор.
Где бабушка растапливает печи,
Я не спешу на эти берега
Когда-нибудь её, наверно, встречу,
А за окном снега, снега, снега
ГДЕ-ТО ТАМ
Где-то там, на другом берегу,
На какой-то далёкой планете,
Раз в сто лет я к тебе прибегу
По известной небесной примете.
Мы с тобой растворимся в мирах
На высокой межзвёздной дороге,
Будет небо сиять в жемчугах,
Мы руками их сможем потрогать.
А потом в бесконечности грёз
Нам с тобой суждено затеряться,
Там, где мир первозданностью прост,
Нашим встречам дано повторяться.
СЕРАЯ ВОРОНА
Здравствуй, серая ворона,
Вот и выпал белый снег.
Ты сегодня вне закона,
Ты теперь заметней всех!
Где тебя кусочком сыра
Подхарчил всесильный Бог?
Посреди какого пира?
Ты сегодня, как пророк.
Белый снег, и беззащитны
Мы на выпавшем снегу.
Обнулёны, безлимитны,
И доступные врагу.
Ешь свой сыр, вещун голодный,
На погоду не взыщи.
Пусть голодный, но свободный,
Да не каркай, помолчи!
НЕ СКАЖУ
Не скажу.
Не скажу.
Не скажу.
Сохраню от тебя эту тайну.
Я себе и тебе докажу,
Что всё было и есть неслучайно.
Не случайны ни утро, ни день.
Не случайны ни осень, ни лето.
И на стенке случайная тень
Неслучайно тобой отогрета.
Разожги в своем доме очаг,
Разомни задубевшие струны,
Странный друг, потерявшийся враг,
Мы сегодня по прежнему юны.
А за дверью застыли шаги,
И теряются в шорохах звуки,
И любое движенье руки
Повторяют послушные руки.
СЛЕД
Пусть будет след.
На то и след.
Следы без нас живут отдельно,
для них всё в жизни несмертельно,
для них и ран смертельных нет.
Уйдём однажды за черту,
на перекрёсток, к светофорам,
для встречи с главным прокурором,
где след наш виден за версту
Когда не нужно биться лбом
и всё измерено аршином,
попом, раввином, муэдзином,
звездой, луною и крестом,
не нужно бить по клину клином,
а нужно петь на журавлином
в бездонном небе голубом
ВОТ ТАК И ПЛЫЛИ
Вот так и плыли
ангел твой и мой
в той вышине, где облака и птицы,
но кто их видел там, над головой,
две ярко-жёлтых маленьких синицы?
Внизу текла уральская река,
по ней давно не ходят пароходы,
она для них не слишком глубока,
здесь перекаты, отмели и броды.
Навстречу ей летели журавли,
из дальних странствий возвращаясь к югу,
по берегам качались ковыли,
синиц влекло туда, где бродит вьюга.
Туда, где льдами витый океан,
где щи хлебать им приготовил лапоть,
забытый смертью древний капитан,
туда, где море не устало каркать*.