Нет, остановись! заревела жена и выбежала из толпы, теряя слёзы, встав между всадниками и мужем.
Силуэт замер и каждой эмоцией просил её уйти.
Всадник взглянул на неё, затем на Данучи, а потом негромко произнёс:
Она станет моей добычей, когда ты умрёшь! Она будет моим развлечением
Эти слова оказались последней каплей для силуэта. Он оттолкнул жену так, что она не устояла на ногах и упала на ладони.
Закрыл глаза и за секунду стал с мечом единым целым. Он бросился не на обидчика, а на остальных, непричастных к его буйству.
Полководец с интересом наблюдал за начавшейся схваткой, зная, что в любом случае не вмешается, что бы в ней не произошло. Ему не было всё равно, ему нужен результат.
Арлстау был впечатлён этим зрелищем.
Данучи кружился в своём жестоком танце. То взлетал, то приземлялся, рубил руки, выматывал ноги, и, что вокруг него с людьми творится его не волновало.
Чей-то меч скользнул по щеке, и в черноте силуэта появилась алая кровь. Он не придал этому значения и продолжил свой не последний бой
Все пали, кроме старшего, а силуэт, даже не устал. Устоял против всех. «Интересно, каким было его выражение лица в этот момент?», но Арлстау по-прежнему видел лишь тень.
Минута, и битвы уже нет. Три капли крови на лице, а остальные на одежде, что тоже сокрыта тенью. На нём рубашка явно, не доспехи.
Огляделся шок на лицах местных, рыдающая жена и светящийся счастьем полководец, приготовивший ладони для рукоплескания.
Все воины лежали на земле, все воины изящностью убиты полководец от души аплодировал, остальной люд побоялся ему уподобиться. Полководец смотрел в него так, словно видел не впервые, будто знает его, но Данучи не припоминал таких знакомых, хотя во взгляде ясно видел цель. Цели людей это то, что в первую очередь бросается в глаза в их душах.
Старший всадник, обидчик силуэта, получил лёгкое ранение в плечо, но пятился от Данучи, лёжа на спине, словно ранен был в ногу. «Прости! Прости! Прости меня!», кричал он растерянно на весь город, и каждый здесь думал, что простит, даже полководец допускал эту мысль, но Данучи подбросил меч высоко в воздух, и тот упал остриём вниз, пронзив гнилое сердце.
Лицо жены и так было бледным от ужаса, а последний ход её любимого муж придал лицу большей белизны, ей хотелось от него бежать. Что-то ей нужно было ему сказать, в чём-то обязательно признаться, но полководец, которого воодушевил его последний ход, её опередил:
Вижу, война для тебя это искусство. Позволь, поговорить с тобой, великий воин, начал он, как слуга, а не король.
Данучи спрятал в ножнах меч и отошёл с полководцем в сторону, чтобы жена не слышала их разговора. Он знал, что ему предложат, но ещё не был готов согласиться. У самого было много вопросов и лишних для дорог подозрений. Чтобы идти, нужно быть заполненным, но лёгким
Ты был бесподобен в бою, ты был неуязвимым. Никогда подобного не видел, начал лестно лгать полководец, но Данучи его перебил.
Что ты хочешь?
Звучало грубо, ведь перед ним почти король.
Я желаю вновь увидеть это зрелище!
Это легко устроить. Приходите ещё раз украсть у нас припасы, и ты увидишь, как я бьюсь с открытыми глазами.
Шутник, нетерпеливо улыбнулся полководец. Я приду, но нас будет тысяча
Думаешь, я не справлюсь? с вызовом бросил Данучи.
Думаю, справишься, но не справятся остальные, и ты останешься один.
Угрожаешь?
Нет, говорю, как есть!
Не боишься, что это может быть последней минутой твоей жизни?
Нет.
Почему же?
Видишь ли, сыночек, начал полководец с теплом, войны никогда не было, как все знают, и её начал я. Вы все ненавидите меня за это, но, если бы хоть кто-то знал о ней то, что знаю я, каждый бы меня поддержал
Вы ведь бьётесь с тем народом из-за наживы! ещё раз перебил его Данучи.
У многих воинов присутствует желание разбогатеть, и их можно понять, но я не воин, я полководец! Богатств у меня предостаточно, я бьюсь ради цели, бьюсь, потому что есть во мне ярость сражения, как и в тебе
Что вы хотите от меня? повторил силуэт изначальный вопрос.
Помоги мне победить в войне, разделим вместе славу
Слава мне не нужна.
А что нужно?
Боюсь, ты этого мне не дашь.
Если тебе нужно, чтобы жили достойно ты и твоя семья я дам тебе это. Если болит душа за остальных людей, то и они будут жить достойно. Другой народ не заслуживает своих богатств, своей силы и долголетия. Заберём это у них. Война ради мира, война ради людей. потом замолчал на секунду, вспомнил что-то и продолжил. Вернёшься богатым, настолько, что правнуки будут питаться твоим хлебом и боготворить твоё имя. Я прошу всего лишь полгода под моим флагом, и тебе всю жизнь не надо будет ни о чём молиться.