Пелагея, напуганная словами Андрея о волках, переночевала на ветке дуба невдалеке от дороги. Проснулась она от криков петухов в соседней деревне. Чтобы казалось, что едет не одна, она еще вчера наломала и засунула за пазуху пучок мелких веток.
Очень хотелось есть, но, если купить еды в деревне, люди сразу заметят, что девочки с ней нет. Она останавливалась лишь иногда, чтобы дать отдых лошади. Целый день Пелагея скакала на юго-запад, а затем свернула на запад вдоль одного из притоков Саури. Лошади часто приходилось идти вброд, а кое-где плыть.
Куда тебя несет в стременах? недовольно крикнул с противоположного берега местный старик, когда служанка начала преодолевать очередную водную преграду. Ноги из стремян вынь, а то утонуть можешь.
Спасибо, крикнула она в ответ и воспользовалась советом.
Когда дрожащая всадница благополучно выбралась из ледяной воды, старик сказал:
Ты почти полностью промокла. Скоро стемнеет, а впереди разлив побольше этого. Ты не заблудилась случаем?
Хочу Саури переплыть, ответила она.
Вот таким же образом? Не стану спорить, лошадь от переохлаждения умрет первой или же ты, а вплавь нечего и соваться. И до середины реки не доберешься.
Отдам лошадь, если меня отвезешь. Только так, чтобы стражники не видели.
И с этим ничего не выйдет. Ходят слухи, что пограничники еще с утра в два раза больше караулов посылают.
По ту сторону разлива?
Да, там как раз гряда холмов на берег Саури ведет, а на крайнем пограничная застава. Если и доберешься живой, то мимо не проскользнешь.
Тогда у меня к тебе просьба. Вот три золотых. Больше нет. Утром расспрашивать начнут. Скажешь, что видел меня с девочкой на одной лошади, а лиц не разглядел. Можешь признаться, что я на ту сторону просилась и лошадь предлагала, а ты отказался перевезти.
Расспрашивать? подозрительно переспросил старик, вдруг переменился в лице и строго добавил: Эй, ты чего это задумала?
Подробности опустим. Я им в руки не дамся, тихо и решительно заявила служанка. Мне нужно только, чтобы они нас обеих в реке искали. Вон, птицы уже кружат. Пора мне.
Эх, изба моя, пять стенок. Не нужно мне твое золото. Езжай вон туда верхом, только в воду не суйся. Как доберешься до разлива, жди до темноты. Я на лодке подплыву, но отвезу тебя не через границу, а на восток, в заимку брошенную. Там и отогреться, и переждать можно.
Спасибо тебе, добрый человек, только придумай причину получше, чтобы односельчане поверили.
Пелагея снова направила лошадь в лес, а старик закинул за спину вязанку хвороста и поковылял в свою деревню. О странной всаднице он промолчал. Уже перед сумерками он сказал домашним, что хочет порыбачить с недельку, пока вода высокая, и поплыл к уговоренному месту.
Там старик велел незнакомке отпустить лошадь. Холодные ванны дали свой результат. Пелагея уже не дрожала. Она часто чихала, а рука, когда старик помогал сесть в лодку, показалась ему очень горячей. Лодка медленно поплыла по залитому водой ночному лесу, уходя от границы все дальше. Пассажирка свернулась и притихла, опершись на борт лодки. То ли уснула от усталости, то ли потеряла сознание от простуды.
Не только она спешила. Голубиная почта работает быстро. Стража еще вчера получила приказ нового короля приглашать всех знатных чужеземцев в его замок. Тех, кто откажется, тоже не хватать, а лишь наблюдать за ними.
В тот же день патруль встретил Иллариона и его солдат у одного из приграничных замков. Принц и так терял терпение, что никак не может напасть на след беглецов, но отказать не мог. Его высочество согласился посетить столицу. Одного из солдат он взял с собой, а двум другим велел разделиться и продолжать поиски на главных дорогах.
Глава 5. Подозрение
Переодетые девушки постепенно привыкали говорить о себе в мужском роде и откликаться на новые имена. Целую неделю трое беглецов бродили по лесам, которые уже почти освободились от снега. По дороге Андрюшка рассказывал обоим ученикам и о том, по каким приметам ориентируется, и о следах, которые встречались на пути.
Три охотника старались не оставлять собственных следов на дорогах, которые приходилось пересекать. Только изредка они заходили в деревни, чтобы обменять шкурки белок на хлеб. От весенней добычи прок невелик, так что за один скромный каравай приходилось отдать пять, а то и десять шкурок. Андрюшка не жадничал, торговался лишь для вида.