Дело в том, что в силу закона наведенности состояний один объект сцепленной системы всегда хранил информацию о всех других независимо от его желаний и дистанций. Квантовая теория информации имела ту привлекательную особенность, что никто нигде не понимал ее до конца. Таким образом, стоя на самом краю ископаемого состояния с козырьком приложенными к бровям пальцами, он каждый раз с приятным удивлением вынужден был отмечать ее справедливость и насущность. Но по причине того, что пауки занимались всем чем угодно, но только не квантовой теорией информации, их численность в Лесу медленно, но неуклонно сокращалась.
Пока до всех дошло, в чем дело, одна незаметная, не имеющая ни запаха, ни вкуса, ни цвета точка, известная в развитии биоценозов как предел перелома, была уже пройдена. Никто не мог внятно сказать, что он с ним делал, а тех, кто мог что-то сказать, больше никто не видел, только ходили слухи, будто из черепов своих жертв он делает сувениры и праздничные кубки пить из них томатный сок. Говорили даже, что будто бы имели место некие Большой и Малый списки пресловутый «Список Порции», согласно которым наиболее последовательные в своих начинаниях оппоненты по истечении своего времени тихо и незаметно уходили в небытие и будто бы структура тех списков в точности повторяла структуру информационной паутины, когда последовательность исходного шага предопределяла последующие. В конце концов это так допекло всех, что они решили расставить все по местам. Ночью и днем, сменяясь по очереди и ненадолго уходя на обед, трясли и дергали они несчастную паутину, подбирая к затруднению нужный подход. Они призывно пахли дружелюбием, непредвзятым вниманием, благополучием и чистотой помыслов, они обессилено вскидывали к глазам конечности, падали навзничь, прикидывались мошками, мушками, жирными мясистыми окороками и еще бог знает чем, не зная, в какую еще позу встать, писая бензином, стремясь подобрать нужные нити, найти уязвимую пяту и поклявшись не уходить спать, пока не восстановят равенство и справедливость. Они восстанавливали ее с таким энтузиазмом и с таким желанием, что их услышал даже Паучок. Привлеченный необычными звуками, он тоже вышел посмотреть, пробуя уяснить, чего людям опять не живется тихо, держа в одной руке надкушенный бутерброд и в другой стакан свежего томатного сока под пенистой шапочкой домашней сметаны.