Показывали детскую сказку. Куклы выглядели аляповато, но двигались замечательно. Не верилось, что ими руководили.
Я почти разобралась в главных персонажах, когда свет на сцене неожиданно погас. Вскоре нервные смешки и ропот в зале стали громкими зрители догадались, что эта абсолютная темнота не запланирована сценарием. Их успокоил голос из темноты: «Просим вас не уходить. Свет отключился из-за аварии на подстанции. Мы продолжим через несколько минут». Прошла четверть часа, а собравшиеся все терпеливо ждали, поигрывая огоньками своих мобильников.
Мой мобильник был оставлен дома, но я без труда нашла выход. По стеночке добралась до гардероба, второй раз за день играя в слепых, только теперь не по собственной воле. Нащупала знакомое окошко, чтобы постучать, и попала рукой в живое. Раздались два вопля мой и гардеробщицы.
Вы там?
Там-то я т-там. А пальто вам не дам, в рифму огрызнулась она.
Ну пожалуйста, найдите, вы его совсем недавно повесили, взмолилась я.
В такой тьтемени?
Я продолжала канючить, и старуха сдалась. Послышались шум отодвигаемого стула, шарканье ног и стук металлических перекладин. Продолжая ворчать: «Тьма египетская, обслуживай их тут», она сунула мне одежду.
Что она выдала мне чужое пальто, я поняла, уже надев его. Оно было большое, с пуговицами на мужской стороне.
З-запутала ты меня! ещё больше рассердилась старуха. Всё! Ждите, пока свет дадут. И не шуми тут!
Да не могу я ждать! (вот дернуло меня зайти в этот подвал). Мне ребёнка забирать из садика! хотя я соврала, слёзы в моем голосе были неподдельными.
Наступила глухая тишина, в темноте это было особенно неприятно. Потом старуха неожиданно коснулась моего плеча.
Милка знаешь что, иди к главному администратору, сказала она, плавно переходя с «ты» на «вы» и обратно. Пусть Марина Ивановна с вами разбирается. Т-три ступеньки, за ними поворот, и дверка Давай, давай, не б-бойся!
Я побрела, забыв снять чужое пальто. Долго блуждать не пришлось: яркий свет пробивался из-под двери кабинета. Наверное, у администраторши были автономные лампы.
Марина Ивановна? обратилась я к стоявшей возле стола приземистой женщине.
Она обернулась, и я сразу забыла, зачем пришла. Это была «бомжиха» из трамвая.
М-Морена Ивановна меня зовут, строго поправила администраторша. Она говорила со спокойными запинками, как человек, недавно излечившийся от заикания.
Да-да, опомнившись, я рассказала о своей проблеме. Вы войдите в мое положение.
Ну каждый день жалобы на этот гардероб! возмутилась администраторша. Пора увольнять бабулю. А вы уверены, что пальто чужое? её выщипанные бровки насмешливо приподнялись.
Абсолютно уверена, я сунула руки в карманы.
В одном было яблоко, в другом завернутые в бумагу бутерброды. Потом, сама не зная зачем, я понюхала рукава пальто. Запах был из детства. Оттуда, где остались заснеженные московские дворы и большая рука, сжимавшая мою ладонь: «Опять мы заблудились, Зойка!»
Не может быть
Почему не может? Если вы думаете об этом весь день, сощурилась она.
Заметив мою дрожь, Морена Ивановна усмехнулась:
Да не пугайтесь вы так. Это всего-навсего реквизит. Ведь мы театр.
Понятно. А режиссером у вас Лена Шоаль, я решила показать осведомленность. Или это название?
Название разным бывает, загадала она новую загадку.
Морен Иванна, обратилась я уже совсем по-свойски. Вы сегодня ходили с такими тремя они перед вами плыли по трамваю Куда они подевались?
Никуда не подевались. Они часть творческого процесса.
Это было произнесено с таким пафосом, что я подумала: «Ага, а вы сами доктор кукольных наук. Мадам Карабас Барабас!»
Администраторша вредно прищурилась.
А ну-ка, возьмемся за руки, приказала она. Покружимся, покружимся!
Комната и шаль Морены Ивановны слились в разноцветное пятно. Когда я, покачиваясь, остановилась, администраторши рядом не было. Зато был слышен разговор. Мужчина с маленьким подбородком и манерами старомодного слуги говорил о своей жене, что она приболела древесный жучок её замучил. «Как человека может замучить древесный жучок?» подумала я. Но тут же рассудила: да это комод и стол говорят о двери. И совсем не удивилась, когда дверь скрипнула и обернулась пожилой дамой с высоко зачесанными волосами, в которой я признала Морену Ивановну.