Так ведь эти бандиты, падре, взволнованно перебил его посетитель, планировали ограбить именно вашу церковь. Они так и говорили церковь Писко.
Хм, а не проще ли было, вместо того чтобы сломя голову мчаться в другой город, просто сообщить об этом в префектуру Кальяо? продолжал гнуть свою линию отец Эусебио.
Простите мою слабость, падре, но дело в том, что неделю назад мне уже довелось побывать в префектуре, сконфузился моряк. Повздорили в таверне с французами, и нас потащили в участок. Ещё и оштрафовали. Кроме того, там, среди бандитов, был священник, его называли отцом Маттео. Я решил, что моё слово против слова священника для префекта никогда не возьмёт верх. А бандиты потом запросто со мной разделаются. Думаю, они и без того заподозрили, что я их подслушивал
Отец Эусебио хранил молчание. Привыкший выслушивать долгие исповеди, он прекрасно умел заставить человека разговориться и высказать всё, в чём бедняга, может, и себе-то иногда боялся признаться
И ещё, продолжил после неловкой паузы посетитель, тот священник рассказывал о вашем соборе такие неправдоподобные вещи. Повтори я их, префект скорее посадил бы в каталажку меня самого, чем поверил таким небылицам. Да я и сам, признаться, засомневался, в здравом ли уме тот священник, когда он стал расписывать сокровища, которые якобы хранятся в подвалах вашей церкви
***Отец Эусебио молчал. Иногда ему и самому казалась каким-то недоразумением вся его долгая жизнь, которая была посвящена хранению того, что ему не принадлежало чужих тайн, чужих грехов, чужих сокровищ
Он вспомнил долгую, почти двухчасовую беседу, которой его, тогда ещё совсем молодого викария15 из Аякучо, удостоил сам Архиепископ Лимы и Примас16 Перу Бартоломе Мария де лас Эрас Наварро17 во время своего знаменитого вояжа по стране в 1818 году. Если бы он только мог себе представить, к чему были все те дотошные расспросы Архиепископа
Не секрет, что в первые годы конкисты18 католические монахи доминиканцы, францисканцы, а позднее и августинцы, создавая миссионерские приходы и церкви, зачастую строили их на фундаменте или в стенах местных языческих храмов. При этом всё копившееся веками великолепие культурного наследия древней цивилизации инков, обычно сосредоточенное в этих храмах, автоматически переходило в собственность новой церкви. Да и позже, когда во второй половине шестнадцатого века в Перу, как и во всех испанских колониях Южной Америки, свирепствовала инквизиция, её казна пополнялась в том числе и за счёт преследования богатых купцов иудеев и протестантов, чья собственность по решению судов конфисковалась в пользу церкви. Разумеется, ко времени, о котором идёт повествование, большая часть этих поистине несметных сокровищ уже покинула континент в трюмах тех самых знаменитых золотых и серебряных галеонов, которые караванами шли в Испанию в разгар конкисты. И хотя щедрость этих обласканных языческими богами земель по-прежнему не знала границ, провинциальная церковь захолустного городка Писко своими сказочными сокровищами была обязана несколько другим обстоятельствам.
Ослабление власти Испании, которая завязла в войне с Наполеоном, спровоцировало начало освободительного движения в её южноамериканских колониях. Уже тогда не скрывавший своих роялистских взглядов Архиепископ Бартоломе лас Эрас испугался за судьбу огромных богатств, скопившихся в приходских храмах за годы разграбления страны. И после того как утвердившие независимость Аргентины войска генерала Хосе Сан-Мартина19 в апреле 1818 года переправились через Анды и разбили армию роялистов, обеспечив независимость Чили, Примас начинает действовать. Он решает под предлогом защиты церковного имущества от разграбления собрать сокровища из всех епархий Перу в одном ничем не примечательном месте, откуда их было бы удобно потом тайно переправить в Испанию. И этим местом Архиепископ избрал скромную церковь лежащего у побережья городка Писко.
Когда спустя всего пару месяцев после визита Архиепископа в Аякучо вчерашнего викария пригласили в Лиму и сам Бартоломе де лас Эрас Наварро рукоположил его во пресвитеры, отец Эусебио ещё ни о чём не догадывался. А когда ему практически сразу же предоставили освободившееся после скоропостижной кончины предшественника место отца настоятеля церкви одного припортового городка, он крепко призадумался. Но обратной дороги для него уже не было спустя всего несколько дней ему доставили написанное собственноручно Архиепископом послание с пометкой: «Строго конфиденциально, вручить лично в руки». Письмо содержало описание сути происходящего, подробные инструкции на все случаи, какие только можно было предусмотреть, и приписку «по прочтении сжечь»