Из письма недвузначно явствовало, что даже собор епископов не был посвящён в детали.
Вся кампания по сбору и отправке ценностей осуществлялась в условиях строжайшей секретности, лишь немногие доверенные примасу лица знали, куда именно свозятся сокровища. Нужно ли говорить, что не все местные епископы смиренно согласились с таким поворотом дел, полагая, что архиепархия просто решила их обобрать? Они и сами были не прочь, используя смутные времена, реквизировать часть церковной казны в свою пользу. Предписание выполнялось вяло, со множеством проволочек, некоторые епархии под различными предлогами его откровенно саботировали. Тем временем политическая обстановка в стране накалялась. Чтоб вывезти в Испанию хотя бы те сокровища, которые уже удалось собрать, нужен был надёжный эскорт, которого крайне ослабленная на тот момент Испания была не в состоянии предоставить, а отправлять столь ценный многотонный груз на свой страх и риск Бартоломе лас Эрас не решался. И когда в 1820 году Хосе Сан-Мартин высадился в Кальяо и взял Лиму, Архиепископ понял, что опоздал
Он занял позицию невмешательства и не сотрудничал с новой властью, но вся руководимая им церковь продолжала пособничать роялистам, предоставляя им убежище. В 1821 году Бартоломе лас Эрас был изгнан новым правительством из Перу и бежал в Мадрид, где спустя два года и умер.
А сокровища остались
За более чем сорок лет своей бессменной службы настоятелем церкви Писко отец Эусебио не отправил в архиепархию ни единого отчёта, который содержал бы хоть намёк на сокровища. Таковы были инструкции, изложенные в том первом письме. Но было и ещё одно письмо второе и последнее, написанное Архиепископом перед самым его отъездом в Испанию. Тот же почерк, те же пометки о секретности, то же указание по прочтении сжечь. В нём Бартоломе лас Эрас назвал имя доверенного ему человека, которому было поручено сопровождать ценный груз в Испанию, когда прибудет судно. Это был один из тех людей, которые в своё время организовывали доставку сокровищ со всей страны в церковь Писко, поэтому отцу Эусебио он был хорошо знаком
***Как, сын мой, ты говоришь, разбойники называли того священника? нарушил наконец молчание отец Эусебио.
Они звали его отцом Маттео, падре, отозвался моряк.
Отец Маттео
Именно это имя указал в своём последнем письме Архиепископ Бартоломе. Первые годы после его отъезда фанатично преданный испанской короне отец Маттео мотался по всей стране, активно помогая роялистам и не забывая поддерживать связь с отцом Эусебио. А после того как в конце 1824 года вице-король Перу Хосе де ла Серна10 подписал капитуляцию, отец Маттео несколько лет скрывался от новой власти, слоняясь по разным монастырям, где, будучи натурой активной и деятельной, в конце концов от безделья и безысходности пристрастился к спиртному.
Спустя годы, когда распри забылись, а страсти улеглись, он вернулся в Писко, но к тому времени уже даже самому упрямому фанатику было ясно, что судна из Испании ждать бессмысленно. Долгое время ещё прожил отец Маттео в церкви города Писко, шокируя своими высказываниями и поведением отца Эусебио и всех служителей, пока, наконец, не сбежал, прихватив кое-что из хранилища. Отец Эусебио никогда не жалел для своего соратника средств, но, прекрасно понимая, чем для его церкви может закончиться это бегство, он сразу послал по его следу своих людей. Тогда его не нашли, хотя и в Кальяо искали тоже. Скорее всего, он ушёл на каком-то судне капелланом, а теперь когда поиздержался всплыл.
Вот когда воистину пожалеешь об упразднении инквизиции
И что он им рассказывал о сокровищах?
Ну, он много чего рассказывал, я всего не запомнил, да и не расслышал. Говорил, семь сундуков с золотыми слитками, семь больших золотых подсвечников, один сундук с дублонами, другой ещё с чем-то
Отец Эусебио внимал молча.
Да, эти сведения моряк мог услышать только из уст самого отца Маттео. Слухи не могли с такой точностью воспроизвести содержание реестра сокровищ, который был скрыт от глаз непосвящённых и хранился там же, в подвалах. Отец Эусебио помнил его наизусть тысячу сто сорок три золотых слитка в семи сундуках, сундук золотых испанских дублонов20 двести пятьдесят тысяч монет, семь больших, инкрустированных драгоценными камнями золотых подсвечников, тридцать восемь бриллиантовых колье. Полный сундук мелких ювелирных украшений, множество перстней, браслетов и распятий, усыпанных рубинами, бриллиантами и сапфирами, и ещё шесть мешков необработанных драгоценных камней21