Хотя нет: резиновая галоша с розовой байковой подкладкой жалась только к одному валенку, другой же был гол, как сокол! Галоша была всего одна, потому что парная потерялась, однажды на зимней снежной горке, спрыгнув с теплого валенка, затаилась в снегу. Поэтому одинокий валенок стоял обсыпанный искрящимися крошками льдинок, а оставшаяся без пары галоша, напротив, была просто мокрая, с капельками слез одно и другое являло следы растаявшего снега.
Разглядывая плачущую галошу, я спросила ее, знает ли она что-либо о судьбе сестры? Куда та держала свой путь?
Розовая подкладка моей галоши стала ярко малиновой от волнения! Столько лет на нее не обращали внимания, и вдруг хозяйка удостоила разговором. Мокрые капли на ее поверхности сразу высохли, едва она начала говорить:
Моя сестрица с самого рождения стремилась к самостоятельности! Она не хотела быть приложением к валенку, а надеялась обрести личную самоценность! Вот она и сбежала.