Сержант Литтон прибыл в автосалон примерно в полшестого. Лицо Престона Фиббса было белее мела.
Что мне теперь делать?! сокрушался он. Эта машина могла спасти мой бизнес!
Расскажите, что произошло, попросил сержант.
Мой красный кабриолет «форд-тандербёрд» 1957 года уменьшился у меня на глазах! завывал продавец машин.
Его плач прервал рекламный куплет, который раздавался по трансляции каждый час:
Без обмана и без изъяна.
Покупайте у Фиббса авто лучших цен не предложит никто.
Восемьдесят пять тысяч фунтов! Престижный автомобиль! Поместился в спичечный коробок!
Вы уверены в этом? усомнился сержант Литтон.
Да! крикнул Престон Фиббс. И на этот раз я говорю правду!
Глава Вторая
Как вы, наверное, знаете, лавка чудес «Крылья и Ко» стояла на четырёх железных ногах. На каждой ноге имелись три пальца со стальными когтями, как у грифона, и дом, если ему приходила охота, мог покинуть своё место и уйти куда вздумается. Вот так кот Непоседа, Эмили Воул и Бастер Игнатус Спайсер, а ещё, конечно, волшебная лампа, семнадцать ключей и пёс Пончик оказались тем летом в Мокропуле-на-Море.
Когда детективы отыскали загадочно пропавшего великана Билли Бакла и тот воссоединился с дочерью, обитатели лавки решили, что заслужили хороший отдых. Или, как выразился Непоседа, отпуск.
У Эмили Воул никогда ещё не было отпуска.
И чем мы будем заниматься? поинтересовалась она.
Непоседа стоял в дверях лавки в соломенной шляпе, льняном костюме кремового цвета и парусиновых туфлях. Иными словами, говорящий кот ростом метр восемьдесят три выглядел щёголем.
Строить песчаные замки, запускать воздушных змеев, есть рыбу с жареной картошкой, ловить крабов, барахтаться в море, кататься на осликах, лакомиться сахарной ватой и это только для начала, уточка, ответил он.
Очень скоро Эмили поняла, что отпуск это здорово. Она почти забыла о делах в детективном агентстве.
Бастер, который из-за печального опыта пребывания в пустыне не любил песчаные пляжи, вдруг увлёкся строительством замков из песка. Он обнаружил, что, если смешать его с нужным количеством воды, можно соорудить что угодно. Его Тадж-Махал выиграл на конкурсе песчаной скульптуры. Местный репортёр, бравший у маленького чародея интервью, предположил, что Бастер скопировал знаменитый мавзолей с фотографии. Бастер любил, когда его хвалили.
Пустяки, небрежно сказал он. Ведь я наблюдал за возведением этого здания.
Журналист улыбнулся. Ему нравились дети с воображением.
И когда это было? полюбопытствовал он.
В тысяча шестьсот тридцать втором году, когда у падишаха умерла жена. Грустная история, заявил Бастер.
Репортёр не включил это замечание в статью. В газетах появился лишь снимок Бастера рядом с его сооружением.
Одна только волшебная лампа отказывалась ходить на пляж. Ключи веселились на берегу, зарываясь в песок, но лампа решила, что морская вода ей вредна. Снискав успех в конкурсе «Пуп земли», лампа почувствовала вкус славы и заключила, что просто обязана оберегать своё металлическое тело от ржавчины. Для продолжения сценической карьеры нужно сохранять безупречную внешность, поэтому, пока все наслаждались отдыхом на пляже, волшебная лампа отправлялась в спортзал.
Но отпуск не может длиться вечно.
Лето близилось к концу, постепенно стало холодать. Дети уже давно пошли в школу, пляж опустел, осликов отвезли в зимние стойла, а мороженщики закрывали свои киоски. Сезон отпусков завершился.
Как-то вечером, когда друзья возвращались домой, Непоседа, помедлив перед дверью, втянул носом воздух и пошевелил усами.
Кошачий инстинкт подсказывает мне, что сегодня дом переместится, сообщил он.
Надо сказать, что способность дома путешествовать всегда тревожила Эмили. Больше всего на свете она боялась, что однажды он снимется с места и уйдёт без неё. Что она будет делать, если останется одна? Предчувствия Непоседы испортили ей настроение, и, пока кот готовил чай, девочка поднялась на второй этаж в гостиную. Она смотрела в окно на дорогу к пляжу, и по щекам у неё лились слёзы. Жаль, что всё хорошее когда-нибудь кончается.
Эмили не сразу заметила, что на диване развалился Бастер. Девочка быстро вытерла глаза: если он увидит её в слезах, то лишь посмеётся.
Это всё из-за шляпной картонки, не вставая, произнёс Бастер.