Белла Семеновна, самая любимая бабушка.
Маша из Мытищ.
Так Вы пешком, прямо из Мытищ, улыбнулась бабушка, тогда скорей мыть руки.
Мы ели суп-харчо, пили чай с лавашем и сулугуни. Хохотали над «кахетинцами». Когда мы поели и собрались уходить бабушка робко пошутила:
Машенька, вы прямо сейчас назад в Мытищи пешком? Может, останетесь?
Эх, не только мне, но и бабушке хотелось, чтобы эта стройная красивая девушка осталась. Но Маша поблагодарила, и мы вышли на улицу. Уже стемнело, немного стало прохладно, я предложил Маше свой пиджак и когда она его накинула, прочно положил на него свою руку, чтобы его не сдуло ветерком. Оставшиеся метров 400 до турбазы мы шли почти час, так как вел её самыми темными окольными путями, то через футбольное поле института физкультуры, то через темные корты.
Кровь во мне так и кипела, все тело дрожало мелкой дрожью, темнота и либидо так и подмывали обнять Машу и поцеловать, а там уж куда кривая вынесет. Я чувствовал, что, Маша мне полностью доверяет, а может и сама ждет , но в голове постоянно сидели «братья-кахетинцы», заставлявшие продолжать быть галантным. Наконец мы пришли. Маша вернула мне пиджак:
Юра, я чувствовала, что тебя так и подмывало на подвиги, но спасибо, что сдержался. Сама умирала, хотела поцелуев, ведь стыдно сказать, уже двадцать два, а не целованная, видимо характер неприступный. Юра, ты не смог бы мне завтра показать Тбилиси?
Мы договорились, что завтра утром встретимся, и я буду её гидом.
Когда я вернулся домой, бабушка все выясняла, кто такая Маша из Мытищ и где они эти Мытищи находятся. Проведя по голове рукой, сказала, что ей Маша понравилась и заметила, как Маша смотрела на меня.
Надеюсь, ты её пригласил завтра к нам на обед, я приготовлю всякие вкусности.
Милая, добрая моя бабушка, как ей хотелось, чтобы мне было хорошо, её доброта была безгранична, но не ненавязчива, глаза же излучали столько счастья и теплоты, что никогда за всю свою сознательную жизнь я не дал ей усомниться, что она самый любимый мой человек на всем белом свете.
Экскурсия
Ночь была бурная. В 18 лет воображение обычно не подводит, да и «Маша» во сне добавляла огоньку, так что утром я проснулся, как выжатый лимон! Но мысль о встрече с настоящей Машей, как допинг встряхнуло организм. Я был готов на любые подвиги. В назначенное время я стоял у турбазы на остановке троллейбуса. В кармане лежали 25 рублей, данные бабушкой на «мороженное».
Когда я носился по комнате, то причесываясь у зеркала, то меняя пиджак, бабушка меня остановила, усадила за стол и сказала:
Мальчик мой, неужели сегодня бедная девочка будет целый день ходить по городу? Вот тебе двадцать пять рублей, она протянула мне деньги думая этого хватит и на мороженное и в кино.
Какое кино?
Какая разница, главное, чтобы народу было мало и задние ряды были бы пустые. Но я думаю, ты воспитанный мальчик и лишнего себе не позволишь, Маша мне нравится.
Где мы только не побывали в тот день. И в «Лагидзе» фирменной воды попили сливочной с шоколадной вместе, и аджарское хачапури поели и в ботанический сад сходили.
Мы были молодые, нам было хорошо и весело, мы целовались, обнимались и снова целовались, и целовались. В кино я Машу не повел, не хотел стандартных пионерских обжиманцев, после которых неловко, когда включают свет смотреть друг другу в глаза, а пошли в ресторан на фуникулере. Я сам в этом ресторане был впервые. Мы ели много вкусного мороженного, глядя на незабываемый вид вечернего Тбилиси, лежавшего где-то там внизу специально для нас такой красивый. Маша радовалась как ребенок, когда ехала наверх на трамвайчике, а вниз на канатке.
Было такое чувство, что мы уже давно друг друга знаем. Что этот город, ресторан, теплый осенний вечер, громадные звезды на небе все это было только для нас. Аромат её духов, самых сексуальных духов, того советского времени, скорее всего польских, блеск глаз бездонных и теплых, эта вздымающаяся при дыхании грудь, такая упругая и манящая только для меня. Как я мог эту девочку «обидеть», не мог! Про бабушкино сациви я, конечно, забыл. Поздно вечером проводил её на турбазу, а завтра она уезжала. В Тбилиси Маша была по профсоюзной путевке на туристическом поезде. Мы обменялись телефонами, и она уехала. Я думал простились навсегда, но ошибся!
Примерно через полгода Маша позвонила. Было неожиданно, все уже как с яблонь белых дым, ан нет. Позвонила и понеслось! Она мне, я-ей.