Андрей Земсков - Колокольное дерево. Книга стихов стр 10.

На пограничье неназванных стран,
Неисчислимых миров,
Словно подлодка, уходит в туман
Город солёных ветров.

Там я однажды покину вагон
И, растворяясь в тиши,
Щепочку тела подкину в огонь,
В море  щепотку души.

Кончится время в песочных часах,
Чтобы начаться с нуля:
Небо в глазах, седина в волосах,
Вечное «право руля»,

Вечное лето, по курсу маяк,
Синяя гладь и восторг,
Чайки над городом, радость моя,
Солнечный Владивосток.

Всё возвращается  только поверь
В силу своих парусов.
Время находок и время потерь
В колбе песочных часов

Перемешалось  и живы все те,
Кто не бросал якорей.
И субмариной скользит по воде
Город свободы моей.

Когда-нибудь, тяжёлый на подъём,
         я поднимусь легко
Над мостовой, над струнами моста,
         звенящими под ветром.
И город мой, благословив меня,
         проводит далеко.
Расстаться с ним  бродяге со своим
         сто первым километром.

Как много здесь оставлено следов,
         исхожено дорог!
Словно гимнаст под ярмарочный гул
         по проволоке тонкой,
По проходным дворам я прохожу.
         И делает виток
Душа моя, как чайка в облаках
         над старой Миллионкой.

Владивосток  туманы и дожди
         над Рогом Золотым.
Литой трубач под знаменем застыл,
         всегда вперёдсмотрящий.
Сквозь времена, сквозь ветры перемен
         и паровозный дым
Он видит вновь седые крейсера
         и парусник летящий.

Когда-нибудь я возвращусь туда,
         где было всё не зря 
Портовый шум, трамвайные звонки,
         ненайденные клады, 
Где, как бы ни тянули вниз меня
         стальные якоря,
Всегда поднимут в небо паруса
         «Надежды» и «Паллады».

Как просто приходит осень 
Без бури, без гроз.
Лишь скрипнут земные оси
Небесных колёс.

Постскриптумом  бабье лето,
Чьи краски просты,
И словно венок сонетов 
Венец из листвы.

А мне по колено море
В раскисшем дворе,
А мне стороною горе.
Всё точки-тире:

Стучит по стеклу морзянка
Скрипичным ключом.
А в том, что бывает зябко,
Никто не при чём.

А то, что бывает тяжко,
Спишу не спеша.
На флотской груди тельняшка,
В полоску душа.

Сентябрь за окном шаманит
Почти что сто лет.
А струны лежат в кармане,
А книжка  в столе

И. А. Ефремову10

Там, где древние стены
Исчезают за миг,
На краю Ойкумены
Не кончается мир.

Из простого сюжета
Вырастает роман 
И корабль Баурджеда
Держит курс в океан.

Где огромные звёзды
Выше всех пирамид,
А Земля  только остров,
Продолжается мир.

Где папирусный парус
Разрывают ветра,
Мореходу осталось
Верить в силу пера.

У творца под рукою
Только шорох страниц.
За Великой Дугою 
Ни царей, ни границ.

Как Вселенной ужиться
С теснотою квартир?
Книга в руки ложится 
И рождается мир.

На нашем острове нет грачей 

Мы пожалеем об этом после

Прощальный парус скрылся вдалеке,
Нелепа мысль о зрелищах и хлебе.
Синица-осень замерла в руке,
Журавлик-лето растворился в небе.

На острове беспечная пора,
Её тепла ещё надолго хватит.
Ещё ручными кажутся ветра
И розовеет море на закате.

Задумчиво глядит на белый свет
Маяк старинный на осколке суши,
И горький дым полночных сигарет
Печалью лёгкой наполняет души.

Когда под утро пара строчек вдруг
Родится за бессонницу в награду,
Синица-осень выпорхнет из рук
И улетит навстречу снегопаду.