Тетя Полли, начал он, мне показалось, что это гангрена, и было так больно, что я совсем забыл про зуб.
Ах, зуб! И что же у тебя с зубом?
Один зуб наверху шатается и болит так, что просто ужас.
Ладно, только не вздумай опять стонать. Открой рот. Ну да, зуб шатается. Ничего, Том, от этого еще никто не умирал. Мэри, принеси мне шелковую нитку и горящую головню из кухни.
Том мигом понял, что зуб будет вырван и что он по глупости сам себе вырыл яму.
Тетечка, только не надо его дергать, взмолился Том. Он уже совсем не болит, я все равно пойду в школу
Так ты все это затеял ради того, чтобы не ходить в школу? догадалась тетя Полли. Ну уж нет! Мы-то к тебе со всей душой, Том, так перепугались, а ты, оказывается, не знаешь что придумать, чтобы удрать на реку удить рыбу!
Вошла Мэри, неся орудия для удаления зуба. Тетя Полли сделала из шелковой нитки петельку, крепко обмотала ею больной зуб, а другой конец нитки привязала к кровати. Потом, схватив пылающую головню, она ткнула ею чуть не в самое лицо Тому. Тот испуганно отшатнулся. Зуб выскочил и повис, болтаясь на ниточке.
За всякое испытание человеку полагается награда. Когда Том шел после завтрака в школу, ему завидовали все встречные мальчики, потому что в верхнем ряду зубов у него зияла пустота, дырка, через которую можно было плеваться и свистеть новым замечательным способом.
По пути в школу Том повстречал Гекльберри Финна, сына первого городского пьяницы. Женщины, имевшие детей, особенно сыновей, всем сердцем ненавидели и презирали Гека, считая его лентяем и озорником, не признававшим никаких правил. Они боялись юного бродягу потому, что их дети восхищались Геком и стремились к его обществу, хотя им это строго запрещалось.
Гекльберри делал, что хотел, бродил, где вздумается, ночевал в пустой бочке из-под сахара. Поскольку никто за ним не следил, он гулял до глубокой ночи и поздно ложился спать. Весной Гек первым выходил на улицу босиком и последний обувался осенью. Ему не надо было ни умываться, ни одеваться во все чистое. Кроме того, он был мастер ругаться, и никто его за это не наказывал. Словом, у маленького оборванца было все, что придает жизни цену, и мальчики из хороших семей завидовали Геку черной завистью.
Здорово, Гек! окликнул его Том.
Привет, Том.
Что это у тебя?
Дохлая кошка.
Дай-ка поглядеть. Уже окоченела, надо же Где ты ее взял?
Купил у одного мальчишки.
А что дал?
Синий билетик и бычий пузырь, который раздобыл на бойне.
Откуда у тебя синий билетик?
Купил у Бена Роджерса за палку для обруча.
Слушай, Гек, а на что годится дохлая кошка?
На что годится? Сводить бородавки, например.
А я слышал, что их сводят бобом.
Верно, бобом тоже можно. Я так делал.
Серьезно? Как же ты сводил бобом?
Берешь боб, разрезаешь пополам, потом прокалываешь бородавку, чтоб показалась кровь, капаешь кровью на половину боба, роешь ямку и зарываешь боб на перекрестке в новолуние, ровно в полночь.
А другую половинку?
Ее надо сжечь. Тогда та половинка, на которой кровь, будет все время притягивать другую, а кровь тянет к себе бородавку. Оглянуться не успеешь, как бородавка сойдет.
А как их сводят дохлой кошкой?
Да очень просто: берешь кошку и идешь на кладбище ночью, после того как там похоронили какого-нибудь большого грешника. Ровно в полночь явится черт, а может, даже два или три. Ты их, конечно, не увидишь, услышишь только, будто ветер шумит. Когда они потащат грешника, тогда и надо бросить кошку им вслед и сказать: «Черт за мертвецом, кошка за чертом, бородавка за кошкой, я не я, и бородавка не моя!» Вот и все.
Слушай, Гек, ты когда думаешь пробовать кошку?
Сегодня ночью. По-моему, черти должны нынче прийти за старым Вильямсом.
Точно, за Вильямсом. Хотя Гек, ведь его похоронили в субботу. Разве черти не забрали его той же ночью?
Чепуху ты несешь, Том! Колдовство не может подействовать до полуночи. А там уж и воскресенье наступило. Не думаю, чтобы чертям можно было шляться где попало по воскресеньям.
Правильно. Возьмешь меня на кладбище, Гек?
Возьму, если не струсишь.
Еще чего! Приходи ночью под окно. Сигнал прежний?
Да, я тебе снизу мяукну.
Послушай, а это что у тебя? поинтересовался Том, глядя на маленькую коробочку, которую Гек как бы невзначай извлек из кармана широченных, с чужого плеча, штанов, волочившихся немного по земле.