Шифф посмотрел на свой пустой стакан, и Свердлов поспешил налить ему ещё. Рав Якоб отпил немного и обратил скорбный взгляд на председателя ВЦИК.
Ну? спросил Шифф.
Свердлов вопросительно посмотрел на него.
Не слышу, произнёс Шифф.
Я сказал Свердлов, не понимаю
И я не понимаю! неожиданно по-русски заявил рав Якоб. И продолжил на идиш. Я насовсем не понимаю, об что вы, дети мои, думаете? Об свою задницу на сегодня? И не думаете про то, как будет дальше. И что ждёт бедного еврея в России не через пять, не через два, а уже через один год после вашего «угнетённого» декрета. А? Я вас спрашиваю, Яков? А если вы не знаете, то может, мне Шая ответит он всё время сидит в русском народе! Он не в Москве, не в Петрограде, не в Киеве сидит и даже не в Бердичеве, а на Урале. Он там видит всё! И он там слышит всё! Так пусть Шая ответит: что будет после вашего декрета с евреями в России? Что будет с еврейской властью?
Она запнулся Голощёкин, она таки будет крепнуть! убеждённо заявил он.
Ой-вей, сын мой Шая! И вы, Яков! опечалился Шифф. Я вас обоих очень сильно люблю и уважаю так же, как и весь еврейский народ и нееврейский вас любит и уважает! Но чем вы смотрите вперёд? Надо смотреть вперёд умом, а не задом. А чтобы хорошо видеть вперёд, нужно ещё лучше видеть назад. Все две тысячи последних лет говорят нам, как один ясный день: в тех странах, где мы выходили из тени и показывали всем свою власть и своё богатство, всё очень быстро кончалось. И власть кончалась, и богатство. И потом начиналось очень и очень плохое: изгнание из Англии, костры в Испании, резня в Германии Каждые сто лет мы регулярно вызываем кару на свою голову! Но даже не надо нам сейчас смотреть так далеко. Давайте посмотрим на свободную Финляндию. Это теперь она новое государство, а была глухой угол Российской империи с неграмотным и тупым населением, где почти не было и нет нашего капитала Роль евреев в жизни Финляндии всегда была ничтожна. Так что никаких явных причин нет у финляндцев, чтоб нас не любить. Никаких причин! Но вот что мы увидели: и революция пятого года и февральская прошли в России, как и в Финляндии, под разными лозунгами, но главным был равноправие для евреев.
Он дал минутную возможность Свердлову и Голощёкину усвоить все услышанное.
И что делает тихая, скромная, спокойная, совсем не антисемитская Финляндия? Как только ваш Ленин подарил ей свободу и независимость, финляндцы на второй день устраивают кровавое побоище и массовую резню наших братьев. Но в газетах о том никто не пишет. А вы не читаете. И не знаете, что там происходит в свободной Финляндии. Никто не хочет знать Европа не хочет, Америка не хочет. И вот, в полной тишине и спокойствии Финляндия принимает закон, по которому всем евреям запрещено жить там под страхом смертной казни! Приговор приводится в исполнение немедленно, без суда и следствия Что это? Что это такое, я вас спрашиваю?! горестно воскликнул Шифф, воздев вверх руки.
Да-да, конечно, согласился Свердлов. Это нехорошо. Но вот именно эти события в Финляндии укрепили нас в мысли декретом обеспечить защиту евреев здесь.
Шифф презрительно усмехнулся и махнул рукой.
Нет, вы мне все-таки скажите мне, сын мой Яков, опять страдальчески спросил он, что же на самом деле будет через пять лет после вашего с Лейбой декрета? Все-таки не скажете? И вы, Шая, тоже, я вижу, не скажете
Нет, почему же, рав Якоб, возразил Голощёкин. Я могу сказать
Так в чем же дело!
Конечно, уважаемый рав Якоб, начал Голощёкин, вы очень даже за свои мысли правы. Но обратно ж не так все будет страшно. Да, я думаю, будет небольшой антисемитизм.
Вот! шлёпнул ладонью по колену Шифф. Вот я об чем говорю! Поняли, в концов конце! Но только он будет очень большой, ваш антисемитизм. Такой большой, что больше не бывает! Больше вашего с Троцким декрета. Трупы евреев будут лежать в каждой помойной яме. Но и помоек не хватит, и будут тела братьев наших валяться прямо на улицах. И виноваты будете вы, Яков! Шифф, распаляясь, ткнул пальцем в сторону Свердлова и едва не попал ему в пенсне. Кому это будет выгодно? Кому это будет полезно? Кому? Это спрашиваю вас я, старый Якоб Шифф, который много повидал на своём веку, а ещё больше размышлял!..
Однако однако, рав Шифф, проговорил Свердлов, отстраняясь на всякий случай назад. И об том мы с товарищем Троцким тоже говорили, и Троцкий