Видимо, писателей захватило вдохновение.
А посредине разгромленной лаборатории стоял высокий, сухощавый обнажённый юноша с каштаново-рыжими волосами, которые он спокойно заплетал в короткую косу, его большие карие глаза были нехорошо прищурены, ноздри широкого носа раздувались, а пухлые губы он недовольно поджал.
Отбросив заплетённую косу за спину, юноша бесстрашно скользнул навстречу Карену, Таше и Витьке, двигаясь быстро, но слегка припадая на совершенно здоровую правую ногу, видимо, по многолетней привычке, правую руку он тоже прижимал к телу, словно она была ранена.
«И кто из великих был хромым? И с больной правой рукой, к тому же?» с горьким мысленным смешком спросил себя Витька.
И ответил без запинки: «Тамерлан! Чтоб Грине попал в оппоненты на каком-нибудь практикуме профессор Чайкин! И взгрел его так, чтобы Гриня задымился!»
Всё это Витька подумал, но вслух благоразумно не произнёс.
Зато бабушка не промолчала.
Рады видеть вас, Тимур ибн Тарагай Барлас, поклонилась узнавшая завоевателя Таша: один портрет со старинной гравюры был точь-в-точь этот андроид, разбивший всё в лаборатории в пыль и мелкие осколки.
Юноша глянул на неё с сомнением, но остановился напротив, склонив голову к правому плечу.
Вы, безусловно, один из самых интересных полководцев и правителей древности, но лабораторию крушить не следовало, холодно произнёс дед Карен, трезво оценивая пыль, обломки и куски, оставшиеся от прекрасной мебели и всего остального, как «всё к чёртовой бабушке на помойку отнесём».
Они пр-рогневили меня, у Тимура был мягкий мурлыкающий голос, больше всего похожий на порыкивание опасного хищника из семейства кошачьих.
Голос льва, главы прайда.
Каким образом братья Стругацкие вызвали ваш гнев, столь редкий, если верить исследователям вашей биографии? поклонилась низко-низко Таша.
Они они пер-р-речили мне, пожаловался красивой девушке основатель династии Тимуридов. А ты красивая и смелая, со мной на равных говоришь, хочешь быть моей наложницей?
Она моя жена! Карен загородил Ташу собой.
Ничего, наложница и не должна быть девственницей, парировал Тимур, зорко оглядывая лабораторию.
Он что, оружие ищет? выдохнул Витька, набирая по раизу Гриню.
Скорее всего, спокойно кивнул дед Карен, тоже осматриваясь, словно на поле боя.
Витька глянул на деда, он замечал, что в сложных ситуациях Карен Ахмедович становится очень спокойным.
Как выбраться из этой ловушки в родном университете, Витька не представлял.
Вот уж удружил друг Гриня, ботаник зловредный! Подсунул геном Тимура вместо шекспировского, а поскольку он специалист по Тимуру, пусть приезжает и разбирается. В шахматы он с ним сыграть хотел! Предатель.
Выезжай, Тамерлан собирается драться с дедом Кареном, буркнул Витька в лицо заспанного Грини.
В лаборатории? уточнил тот, разом проснувшись.
Здесь, кивнул Витька, вставая рядом с дедом Кареном перед Тимуром, выбравшим вместо оружия ножку от крепкой металлической табуретки.
Сначала решим, чья будет женщина, потом, кто здесь главный? проговорил ровным тоном Тимур и замахнулся.
Дед Карен молчал, сверля гневным взглядом Тамерлана, пытающегося завоевать его, Карена Мамедова, личный мир.
Захватчик успел прошипеть Карен. Ультиматум мне на моей же территории выдвигаешь?
Нет. Драться хочу, растерялся слегка великий полководец древности, ещё не вполне уяснив, что такое «ультиматум».
Неприемлемо! Гриня влетел в лабораторию, будто стоял под дверью, уронил коробку с шахматами на пол и предложил Тимуру. Решим спор цивилизованным способом: кто выиграет в шахматы, тот будет главный!
И тому достанется женщина? уточнил Тимур, сдвинув густые брови к тонкой переносице.
Обсудим это позже! выпалил Гриня.
Нет. Сейчас, ответил Тимур, скосив глаза на порозовевшую Ташу. У меня должно быть всё самое лучшее. Самые красивые женщины, самые крепкие воины.
Это вы собирались из писателей солдат сделать? догадался дед Карен.
Крепкие, выносливые, подходят для отряда, но начали противоречить, думают много, выдал Тимур, расставляя шахматы на кривом столике, который Гриньке удалось уравновесить какими-то осколками и обломками, воинам думать вредно. Они должны подчиняться. Беспрекословно!