Когда он, разогнавшись, попадал на большую волну, летел как с трамплина. Высоко и далеко, на зависть карасям и разной плотве. Скалились щуки, но зубастых он не боялся. У многих пасти в шрамах от его колючих плавников. А чешуя у него броня, на жабрах шипы. Клыки не вырвешься. Сколько располосованных им вдоль и поперек рыб шарахались от него. Боялся он только человека.
Плыли они недавно с другом подлещиком вдоль плотины, облицованной в бетонные плиты.
Смотри, сколько собралось рыбаков, и все по нашу душу, сказал подлещик.
На крючок нас не возьмешь, не глупые караси, сетки обойдем. Страшнее ловушки: пауки, морды, как их рыбаки называют, хотя и они цветики, ягодки будут впереди. Видишь, у камышей кодла собралась, будут нас глушить тротилом, показал плавником на противоположный берег судак. Ба, знакомые все лица. Глава района и его прилипалы. И рыбнадзор с ними.
Его они часто видели с мешками сетей перехваты ставил. Кривого сазана однажды поймал. Не заметил инвалид сети. Дальше все было как в анекдоте. Обнаглел рыбнадзор сам продавал рыбу. По 120 рублей за килограмм. Взвешивал ее на безмене. Кривой тогда подумал: все хана. Не прижмется он больше к жабрам молодой сазанихи. А бабка, которой рыбнадзор продал Кривого, жила на берегу речки. Огород в нее упирался, там и решила почистить сазана. Начала с головы. От боли очухался он, рванулся из последних сил и в Узень. Ушел в глубину, залег на дно. Теперь он не только кривой, но еще и лысый. Без чешуи на голове. Молодая сазаниха бросила его, уплыв куда-то в Большой Узень с окунем.
Вот этот самый рыбнадзор готовил шашку к взрыву.
Давай, быстрее, ухи хочется, и не хихикай, подплыв ближе, услышали судак с подлещиком суровый голос главы.
Все готово, разбегайтесь, зашел по колено в воду рыбнадзор.
Времени в обрез. Они нырнули вглубь водоема, воткнувшись головами в тину. Замерли. И раздался взрыв. На воздухе перепонки лопаются, а тут водная стихия. Хорошо, что успели зарыться в тину, поэтому не всплыли вверх брюхом.
Вверх брюхом плавал вместе с большими и малыми рыбами взрывник. Поспешил он и зацепился ногой за корягу.
Наконец-то рыбнадзор жабры склеил, потер плавниками брюхо подлещик, засуетились.
Не полностью, видишь, тянется рукой к сазану, и в воде не тонет, и в огне не горит защитник наш и первый браконьер в округе.
И вспомнил судак времена ранней юности, когда гулял с подругой в свадебном путешествии по Малому Узеню и магистральным каналам. Тогда он впервые увидел главу района у полыхающего костра, в который подбрасывали солому. Целый стог ее стоял у реки на краю поля.
Сначала чистую воду проведем в родные Баклуши, говорил он сидящим у костра, и первые колонки установим у своих домов.
Не дадут под зад за нецелевое использование бюджетных средств, засомневался толстощекий заместитель главы.
В денежном выражении мы выполним программу водоснабжения деревень, а с кого начнем наше муниципальное дело. Если что, перетру с дядей из правительства.
Узнал судак от премудрого пескаря, что чистая вода была подана по трубопроводу в Баклуши уже через три месяца, и на это ушли все денежки. Далековато было до водоочистных сооружений.
Проявил активность толстощекий заместитель главы, до этого колхозный завхоз. У него был большой опыт: довелось отсидеть с полгода за растрату имущества в период развала сельского хозяйства. Отпущен досрочно по состоянию здоровья.
Слухи по рекам и озерам распространяются быстро. Один из них принес гусь. Судак тогда лежал в яме водоема, отдыхая от долгого плавания. Он же кочевник, не любит засиживаться в одном месте, не рак, не ондатра, даже не ленивый карась.
Гусь рассказывал подруге баском о впечатлениях после перелета. В Баклуши протянулась асфальтированная дорога до самого коттеджа главы района. Трещат сороки он приватизировал целый пищекомбинат, и новый административный срок ему не светит, если только лагерный.
Одна мечта была у обыкновенного судака увидеть мудрого рака отшельника с клешнями гильотинами. Провидец он: жизнь идет по распечатанной им программе. Для рыб мало что меняется. Уточняются только орудия для их ловли. Даже ловушка морда казалась теперь детским личиком. До сих пор друг подлещик не пришел в себя и не откликается на зов, спрятавшись в старой ондатровой норе.