Великодушно? спросил Эхо осторожно. Привет? Почему?
Не привет.
А что?
Ты.
Я великодушен? спросил Эхо с непониманием.
Нет, великодушно с его стороны, что он прислал тебя.
Почему?
Потому что у нас уже давно не было десерта, который может мяукать.
Поднялось язвительное шушукание, которое у кожемышей, видимо, считалось одобрительным смехом. Эхо инстинктивно подогнул лапы, но сумел сдержаться и не зашипеть. Сейчас надо задействовать мозг, а не когти! Использовать тонкое различие между царапкой и кошкой. Мышление вместо действий. Дипломатия вместо войны.
Десерт? спросил он. Ранним утром?
Для нас это уже поздний вечер. У нас ночь днем, а день ночью. Мы только что провели праздничную кровавую оргию среди жителей Следвайи, и десерт был бы сейчас весьма кстати.
Одна из кожемышей бесцеремонно рыгнула.
Эхо согнулся еще больше. Значит, он действительно был принесен в жертву! Вот почему Айспин вчера вечером его так обильно накормил. Все эти рассказы об откорме были сплошным обманом. Он был всего лишь нафаршированным праздничным жарким.
Понимаю, сказал он тихо.
Нет, не понимаешь. Никто не понимает кожемышей.
Вот так, братец! крикнул другой вампир. Никто не понимает кожемышей!
Никто!
Никто!
Никто!
Эхо не оставалось ничего иного, как потянуть время и надеяться на то, что ему поможет его интуиция или случай. Может быть, ему громко замяукать? Позвать Айспина? Нет. Тогда они сразу набросятся на него. Что же делать? В животном мире обычно существуют два варианта поведения, когда перед тобой оказывается грозный соперник: спастись бегством или нападать. Для Эхо оба варианта были неприемлемы. Зато у него была третья возможность. Он наверняка был первой жертвой, принесенной Айспином, которая могла беседовать с кожемышами. И этим исключительным преимуществом надо было воспользоваться.
Мастер ужасок вам что-то должен? спросил он. И поэтому он приносит меня в жертву?
Тебя это не касается, ядовито парировал один из вампиров.
Да, это действительно небольшое утешение, но если уж мне суждено умереть, то хотелось бы хотя бы знать, почему.
Ты здесь не в том положении, чтобы предъявлять требования!
Ребята! крикнула другая кожемышь. Это справедливо! Если уж мы собираемся его прикончить, пусть знает, почему.
А кто сказал, что мы должны быть справедливы? Другие ведь не задавали никаких дурацких вопросов.
Но они и не могли говорить, быстро ответил Эхо.
Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!
Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!
Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!
Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!
Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!
Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!
Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!
Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!
Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!
Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда! Правда!
Возгласы одобрения раздавались со всех сторон.
Так Айспин вам действительно что-то должен? спросил Эхо еще раз.
Гм-м-м, промычала одна из мышей. Это слишком громко сказано. Мы ничего не должны друг другу у нас особое сообщество. Если один из нас что-то дает, то другой дает в ответ, и обе стороны имеют от этого свою пользу.
Это интересно! ответил Эхо и вновь запнулся. О чем можно поговорить с кожемышами? Ему в голову не приходили никакие вопросы.
А скажи-ка нам, крикнула какая-то мышь сверху, с чердака, почему мы тебя понимаем? Мы еще никогда не понимали, что говорят кошки.
Потому что я не кошка. Я царапка.
Посмотрите-ка на него, крикнула какая-то мышь, я сразу учуяла, что здесь что-то не так.
Со мной все в порядке, отважился возразить Эхо. Я всего лишь не кошка, а царапка. Я могу говорить со всеми живыми существами на их собственном языке.
В самом деле? Ты действительно знаешь все языки?
Эхо глубоко вздохнул. Разговор оживился. Ему удалось разбудить любопытство вампиров, и теперь его надо было поддержать.
Да, во всяком случае, я всегда мог разговаривать с любым животным, с которым встречался.
И с мышами?
Я не разговариваю с мышами.