Нас забрали полицаи, сестру отвезли в лагерь, меня в гетто. Потом часть детей из гетто переправили в партизанский отряд.
Еврейский? уточнил кгбшник.
Ну да, а в какой еще? В другие не брали.
Борис заметил, как офицеры переглянулись и едва заметно поморщились, но в душе плюнул на их чувства и решил рассказать все как есть, собственно, он уже тысячу раз это рассказывал раньше, наверняка они все знали там, в КГБ, что евреев партизаны почти не принимали, а иногда и просто расстреливали. Что ему теперь терять-то? И продолжил:
После освобождения Белоруссии направили в детский дом.
Там ты и стал Огневым?
Никак нет! ответил Борис по привычке, а Смирнов усмехнулся, снова услышав это армейское. Был усыновлен начальником хозчасти отряда Ильей Семеновичем Огневым. Он еще смеялся «фаер» по-еврейски «огонь», вроде как не сменил, а просто перевел фамилию.
То-то мы тебя столько времени искали, огонь еврейский, буркнул кгбшник. А что ж тебя в детский дом-то отправили, при живом-то отце?
Борис усмехнулся.
Товарищ капитан! Вы ж наверняка знаете, что Илья Семенович Огнев в 1948 году был осужден по статье 58, части 10-ая и 11-ая, на 10 лет лагерей. После этого я информации о нем не имел.
Больше надо было за бегство в Палестину агитировать, буркнул кгбшник. Но ты молодец, ничего не скрываешь, не виляешь. А что с сестрой? Которую в лагерь отправили?
Лея погибла, из нее там всю кровь выкачали.
Это тебе кто сказал?
Разыскивал ее после войны, рассказали те, кто с ней в том лагере был. Это был такой специальный лагерь, куда детей отправляли, чтобы кровь брать для немецких солдат. «Красный Берег» назывался.
Смирнов молча перебирал какие-то бумаги, майор Поликарпов переводил взгляд с одного на другого. Кгбшник вздохнул и в упор посмотрел на командира части.
Товарищ майор, излишне напоминать, что все, что вы услышали в этой комнате, является государственной тайной и разглашению не подлежит, правда же?
Поликарпов заискивающе кивнул, сделав лицом «Ну что вы, мы же все понимаем!»
А скажите мне, Борис Андреевич вас можно так называть или же будем обратно менять на Борух Наумович?
Не будем, твердо сказал Борис.
Ну и славно.
Смирнов снова помолчал, потом поднял глаза на сержанта.
Да ты что стоишь-то, старший сержант Огнев, садись, разговор у нас будет долгий.
Борис опустился на стул.
Ладно, кгбшник отложил папку в сторону. А знаком ли тебе, Борис Андреевич, такой персонаж «Сашко»? Он же бывший младший командир Рабоче-Крестьянской Красной армии Александр Кулик? Он выудил из папки старую фотографию лопоухого мальчишки. Тот смотрел прямо в объектив аппарата, выпучив глаза. Темные петлицы на старой форме, не разобрать какой род войск.
Борис всмотрелся в лицо на фото и помотал головой:
Сашко помню, зверь был настоящий. Его все боялись, безбашенный был. И жестокий до одури. А тут какой-то пацан, тот был заматерелый, да и постарше.
Правильно! Смирнов вложил фотографию обратно в папку. Все верно. Вот и мы думаем, что тут какой-то подвох. Он вытащил листок и зачитал: «Сержант Александр Кулик, 1921 года рождения, в июле 1941 года в полосе действия Западного фронта добровольно перешел на сторону противника и сотрудничал с немецко-фашистскими оккупантами в составе полицейских батальонов и добровольческих формирований войск СС. Убит в бою с 1-ой дивизией РОА в апреле 1945 при атаке на плацдарм Эрленгоф».
Смирнов поднял глаза на Бориса. Тот молчал, мол, убит и убит, собаке собачья смерть.
Проблема только, друг мой Огнев, в том, что есть у нас сильное подозрение, что Кулик не был убит, а сумел скрыться, выдав себя за совершенно другого человека. А если так, то эту мразь необходимо выявить, задержать и судить по всей строгости. И вот тут нам в розыске понадобится твоя помощь, сержант.
А чем я могу помочь-то? удивился Борис.
Да пока что, насколько мне известно, есть только два человека, которые помнят Сашко в лицо. Это ты и твоя сестра.
Но она погибла.
В том-то и дело, что нет. Лея Наумовна Фаерман была вывезена из концлагеря «Красный Берег» группой подпольщиков-сионистов и по системе «Брих'а» в 1944 году переправлена в Палестину. Правда, тут ее следы теряются, как ее зовут сейчас и где она находится мы не знаем, но узнаем обязательно, это можешь быть уверен.
Борис замер. Эту новость надо было переварить Лейка жива! И в Израиле! С ума сойти!