1964
«Вдруг обоймут большие шумы леса»
Вдруг обоймут большие шумы леса
И упадет к ногам кусок коры.
И февраля неистовая месса
На полнедели разведет хоры.
Такой зимы давно не выдавалось,
Подобной стужи не было давно,
Так широко и шумно не вздувалось
Деревьев грубошерстное рядно.
Давно и я не жил, забившись в угол,
Темно, как волопас или овчар.
И лишь в смешенье выдохов и гулов
Какое-то движенье различал.
Порой срывало провода с фаянса,
И нам светили печка и свеча.
Мой пес пространства дымного боялся
И в конуре ворочался рыча.
А лес, как бесконечный скорый поезд,
Летел, не удаляясь в темноту.
Я, наконец, со скоростью освоясь,
В него вбегал, как в поезд на ходу.
И мы летели в страшном напряженье,
Почти непостижимые уму.
Но только гулом было то движенье
И устремленьем дерева во тьму.
Апрель 1969
Выезд
Помню папа еще молодой.
Помню выезд, какие-то сборы.
И извозчик лихой, завитой.
Конь, пролетка, и кнут, и рессоры.
А в Москве допотопный трамвай,
Где прицепом старинная конка.
А над Екатерининским грай.
Все впечаталось в память ребенка.
Помню мама еще молода,