Я знал его, глаза классика загорелись, хандра спала. В конце девятнадцатого века он сошёл с ума. Если бы он этого не сделал, ему бы помогли или заставили.
Олигарх внезапно снял халат, надел рубашку с манишкой, пристально посмотрел на Льва Николаевича Толстого.
Вы считаете, что человека можно заставить сойти с ума? удивился олигарх.
Запросто! Отними у него заслуги, которыми он радовал и восхищал людей всю жизнь, лиши его этой работы, лиши дохода от этой работы, и посмотришь, что от него останется. Тяжкий сплин. Безумная немощь человека, потерявшего смысл жизни. Звали его Ги де Мопоссан. И очень жаль, что он сейчас молчит! Мардахай Абрамович, любезнейший из любезных создателей прекрасных скульптур, бюстов, неужели нельзя помочь бедному страдальцу? Почему он молчит?
Погодите, господа, переживать за француза. В нашем болоте не всё благополучно, и даже очень неблагополучно. Практика подсказывает, что слова многих мудрых памятников мы сможем слышать только до следующего солнечного затмения
Я Вас не понял, перебил Лев Николаевич.
Объяснять долго и бесполезно. Но Вы всё-таки гигант. И Ваша проза под названием «Крейцерова соната» потрясла меня. В общем, после наступающего солнечного затмения, уважаемый Лев Николаевич, Вы будете обычным бронзовым памятником, и мы поставим Вас опять в столовую к Авдотье Кирилловне, к Вашей сердечной подруге.
Почему? удивился писатель.
После затмения Ваша ДНК и её белковая плазма потеряют связь с космосом, а чтобы возобновить работу, потребуются годы.
Вот те на!.. помрачнел классик. А я хотел попросить у Вас литературной работы.
Все хотят творческой работы. Особенно мумии. Я уж не говорю о великих памятниках, но все хотят быть президентами. По-настоящему работать никто не хочет. Даже великие творцы нашей истории желают больше отдыхать и наслаждаться любимыми женщинами, а женщины мужчинами. Вы слышали, наша уважаемая мумия из центрального кордебалета Ксения Девчак, не знаю, надолго ли, покидает прославленный кордебалет и уходит наверх, он опять показал пальцем в небеса. Вот какие у нас мумии, палец в рот не клади. В каждой хорошо «упакованной» крошке своя изюминка, свой драйв. И как Вы думаете, чем она будет там он опять ткнул пальцем в потолок, заниматься?
Не знаю, я редко бывал наверху. Там сейчас свистопляска! И каждый хватается за денежную выгоду. Обратите внимание, не производственную, не моральную, касающуюся диалектики русской души, именно денежную. Вероятно, человек перестал верить многим духовным, материальным процессам и, как разбойник, упёрся в деньги. Только что он станет делать с ними, если буханка хлеба будет стоить миллиард, а каждая улыбка грабилы-прохиндея будет требовать большого вознаграждения, иначе он все награбленные «баксы» вывезет из России и рассуёт по всем земным и межпланетным офшорам.
Но Вы меня сильно огорчили, мастер.
Не огорчайтесь. Вы думаете, я не переживаю за Вас? Работа продолжается, но
Что ж, тогда надо торопиться. Лев Николаевич поднялся с лавки.
Погодите. Я, конечно, рискую, но на свадьбе Вы необходимы. Цыгане, русский фольклор всё это должно быть. Но главное тамада. Это Вы. Прочь уныние, классик! До скорой встречи! олигарх опять надел персидский халат, пожал писателю руку, проводил до дверей.
Глава четвёртая
Код бессмертия
Вы тоже считаете, что человека можно заставить сойти с ума? обратился олигарх к Гиппократу. Гиппократ не торопился с ответом не потому, что был уверен, что можно, и так почти и бывает среди материально зависимых друг от друга людей. Он не хотел обидеть хозяина. Он, как и многие в Чистилище знал, что дочь Крупина, Зела, по кличке Катастрофа, часто страдает чувственными припадками и теряет не только память, но и свою честь, используя лёгкое прыгучее тело с первым попавшимся мужиком.
Вы дружили с Колбасовым? Мне об этом Анаконда сообщила его бывшая сто первая жена.
Нет, упаси господь Он гипертоник, кроме того, страдает жутким простатитом, постоянно обращался ко мне, к тому же заядлый подпольный пьяница.
Об этом я узнал с большим запозданием, сухо сказал олигарх.
Извините, но Колбасов как раз тот человек, который может заставить сойти с ума кого угодно даже Льва Николаевича.
Вот как! хозяин налил в золотую чашечку чёрный как уголь кофе, предложил Гиппократу присесть и выпить за компанию. Врач смутился, почему-то растерянно посмотрел на чашку.