это ты боялась!
что его, там, разломает в пути, и придёт к нам одна голова
голова это ещё в лучшем случае!
Да, а то и печёнка с селезёнкой, да лоскут кожи. Вот жуть-то была бы!
Да брось, Куница бы не допустил! прервал сестру Жан.
Куница.
Я осторожно взялся обеими руками за голову и потёр виски.
Куница.
Это такой хищный лесной зверёк.
И ещё это прозвище. Или имя. Имя одного человека, который
Куница? переспросил я.
Куница, снова обратив на меня внимание, кивнул паренёк, он тебя знает, а ты его.
А вдруг не знает? снова вмешалась девушка. Или не помнит?
Жан не успел ответить. Заскрипела дверь, впуская пришельца. В просторное помещение амбара ворвалась широкая струя холодного ночного воздуха, всколыхнувшая пламя в фонаре и обдавшая меня ледяным дуновением. Я невольно поджал под себя ноги в больничных туфлях.
Всё хорошо? спросил знакомый, хоть и успевший забыться голос.
Впрочем, теперь этот голос стал гуще, глубже мужественней Четыре года прошло, а я узнал его сразу, как услышал.
Всё прекрасно! весело откликнулась Жанна.
Умственные способности в порядке! важно заявил её братец и добавил: Все конечности на месте. Даже пижама уцелела.
И он ничего себе не расшиб! Подхватила Жанна. Кажется.
Я сам посмотрю, отозвался вошедший Куница, ибо это, конечно, был он.
За минувшие с нашей последней встречи годы он стал выше и выглядел теперь гораздо взрослее. Его лицо лишилось последних признаков «детскости» и стало резким, с глубокими тенями возле линии носа. Подле губ появились скептические морщинки, брови стали гуще и почти срослись на переносице. Густые тёмные волосы он теперь убирал в низкий хвост на затылке, а ещё на нём было почти такое же карнавальное одеяние, как и на двух его малолетних сообщниках.
Куница подошёл ко мне вплотную и присел на корточки.
Ну как ты, Бен? спросил он таким тоном, будто мы с ним закадычные друзья, которые встретились на следующее утро после бурно проведённого вечера.
Спасибо, очень хорошо, ответил я.
А что бы ты сказала ему на моём месте? Наверняка что-нибудь гораздо более уместное.
Но Куница улыбнулся, будто иного ответа он и не ожидал.
Думаю, твой разум и правда отлично перенёс перемещение, заключил он с видом доктора Штайлера, подтверждающего диагноз.
А мне кажется, что пришло время принять лекарство, сказал ему я, из синей баночки с жёлтой этикеткой. Три капли на полстакана воды.
Близнецы снова фыркнули, будто я произнёс что-то ужасно смешное.
Но Куница только покачал головой.
Нет, Бен. Никаких лекарств ты больше не получишь. Здесь, конечно, есть аптека, но в ней сроду не бывало ничего лекарственнее касторки.
Но я болен, напомнил я.
Да не так уж и болен, отвратительно спокойным голосом возразил Куница.
Начнёшь буянить мы тебя свяжем! выкрикнул Жан, но сестра тут же ткнула его в бок острым кулачком и что-то зашипела ему на ухо.
Никто никого не будет связывать, терпеливо проговорил Куница. Радуйся, Бен, ты свободен.
И где же я теперь? я постарался сесть поровнее, чтобы не валяться перед Куницей, как парализованный.
Ну на другом континенте, Куница понизил голос, будто сам застеснялся абсурдности своих слов.
Тут уже и мне стало смешно.
Это где же? В Евразии?
В Америке, ответил Куница.
В Америке! радостно подтвердили близнецы.
Я расхохотался.
Глава 2
Миранда
Ночью было холодно. Опять! Ведь только накануне осматривали весь дом, проверяли все щели, залили воском окна там, где рамы плохо держались, а всё равно откуда-то дуло. И что обиднее всего, дуло в моей спальне. Пришлось вставать, накидывать на плечи вязаную шаль и бродить по комнате, пытаясь кожей босых ног почуять, откуда веет холодком. Ноги замёрзли, а источник мёрзлого декабрьского воздуха я так и не нашла.
Мороз разукрасил всё окно плотными, непрозрачными узорами, будто заткал парчой: сквозь такую снежную ткань ничего-то не разглядишь на улице. Я знаю, что там есть фонари, но даже их не вижу, только большие круги неяркого света на стекле. Всё-таки в моей комнате было хорошо, очень тепло по сравнению с улицей, а там бррр! Хорошо, что сейчас ночь и не надо никуда идти по делам. До самого утра не надо.